И
пришел он не один, а, как водится, с непристойным предложением
провести «незабываемую ночь возле гроба покойницы».
–
Боитесь, что сбежит? – мрачно пошутила я, но вместо вежливой улыбки
мужчина энергично затряс головой.
–
Очень боимся, госпожа ведьма!
Я
выронила ложку из ослабевших пальцев.
Посчитав это дурным знаком, староста
торопливо осенил себя знаком Триединого, а после для надежности
скрутил из пальцев фигу и показал ту всем четырем углам корчмы, где
я имела неосторожность ужинать.
Движение оказалось до того заразным, что
сперва его повторили все местные, заглянувшие перекусить, а после и
мои спутники.
Староста пододвинул стул ближе и начал
самозабвенно жаловаться:
–
Вы ж нас поймите, госпожа ведьма. Ширха и при жизни была бабой
мерзкой. Поговаривали даже, что она самому Соловью Разбойнику
теткой приходится. Не знаю уж, как там а самом деле, но двух
мужиков своих Ширха в могилу свела. Сына, единственную кровинушку,
из дома выгнала. Внуков и тех знать не захотела. А как своих
родственников в деревне не осталось, так взялась эта вредная баба
за нас. Никакого спасу от нее не было! К счастью,
померла.
Забывшийся староста схватил со стола мою
кружку с квасом и сделал два глотка, ополовинив содержимое
чаши.
–
Мы уж думали все, отмучались, – продолжил он, вытирая мокрые губы
рукавом. – Могилку для нее подготовили, в общий дом отнесли, все
честь по чести, а тут приезжает свояк с новостью, что в соседних
Кузнецах покойники повадились вставать из могил. Так и поняли – вот
она беда! Пришла откуда не ждали.
Староста осенил себя еще одним оберегающим
знаком, показал всем углам внушительную фигу и допил квас, а я в
задумчивости побарабанила пальцами по столешнице.
Про Кузнецы свояк старосте не соврал. Пару
недель назад там действительно с кладбища мертвяки полезли. Людей
не тронули, только всех собак съели, а уж дальше маги из школы
подоспели и всех кого надо упокоили, а впечатлительным деревенским
сделали внушение.
Позже выяснилось, что проблема была в
артефакте, который селяне по незнанию закопали вместе с телом
одного из усопших, а тот возьми да и дай мощный выплеск силы
(понятное дело артефакт, а не покойник). Он-то и поднял мертвецов
из могилок.
Повториться такое здесь, в Боровичах, никак
не могло, но староста так настойчиво уговаривал и так искренне
переживал, что проще было согласиться, чем объяснить причину
отказа.