Меня трясет, озноб пробирает до
самых костей. Вдох, выдох, только не плакать, нужно держаться. Он
не увидит моих слез и не услышит, как сильно я люблю его.
Делаю вид, что ничего не слышу и не
вижу, я в танке! Застегиваю чемодан и хочу уйти, а он хватается за
мои ноги.
— Маш, не оставляй меня, пожалуйста,
дай все объяснить, дай мне второй шанс. — Гера на грани, от него
сильно пахнет спиртным, а руки мелко подрагивают.
Какой же он теплый. Его
прикосновения такие родные и нежные. Он держит крепко, не дает
отстраниться, а я позволяю себе маленькую слабость в последний раз.
Только запомню его тепло и сразу сбегу.
— Отпусти, я хочу уйти, — не узнаю
собственный голос – холодный, как сталь.
— Маш, дай мне хотя бы все
рассказать, пожалуйста, родная. — Зачем он так на меня смотрит? Он
должен понимать, что делает только больнее.
— Рассказать, как связался с той
девкой? Как изменял? Как предал и растоптал меня? — вся дрожу,
срывая голос на крик. — Мне не нужны твои слова, я вчера видела
достаточно твоих действий.
Отстраненно замечаю, что у Геры на
пальце надето то самое кольцо. Мой вчерашний подарок. Пусть
подавится!
Кое-как вырываюсь из его объятий.
Крепко держу чемодан и пытаюсь сбежать из квартиры, но муж не
отстает, следует по пятам.
— Маш, остановись, куда ты идешь?
Это твой дом!
Ошибаешься, здесь больше нет ничего
моего. Ты был моим до вчерашней ночи. Но этого я не произнесу
вслух.
Смахиваю одинокую слезинку и
распахиваю входную дверь, а на пороге стоит виновница этих событий.
С широкой улыбкой и надменным взглядом.
Маша
— А вот и любовница пожаловала, —
раньше я никогда не язвила, а сейчас эти слова и кривая ухмылка
рвутся наружу против воли. — Ну что, Гера, теперь тебя утешат и
обогреют.
Муж отрицательно качает головой,
замирая на месте.
— Машка, да не нужна мне она, это
была ошибка, большая ошибка. — Смотрит с мольбой, а потом переводит
взгляд на нее. — Какого черта ты вообще приперлась?
А мне вдруг стало интересно: а
откуда она наш адрес знает? Хотя даже знать не хочу, была ли она
здесь раньше. Конечно, была, а я, слепая дура, даже не замечала,
что мой муж стал чужим.
Таким я его еще не видела. Ласковый
голос превратилось в рычание дикого зверя.
— Милый, не кричи, — чуть ли не
плача, заявляет девица. — Я пришла сказать, что я беременна.