— Ты идиот, полный кретин, как ты
мог это допустить?! — Все, ему сорвало крышу.
Витька срывается с места,
расхаживает по кухне и кричит во всю глотку. Это выглядит страшно,
учитывая немалую комплекцию друга. Проще говоря, у некоторых людей
шкафы меньше Вити. По молодости никто не рисковал с ним
связываться, какое-то время он даже подрабатывал вышибалой. Только
никто не догадывался, что этот человек и муху не способен обидеть.
Все проблемы Витя решал долгими и нудными разговорами. Наверное,
этим он и покорил свою Ленку.
— Я говорил тебе, чтобы ты
прекращал, Маша не из тех девушек, что будут терпеть любовницу
мужа! Ты же клялся, что закончил с этими гулянками.
Смотрю на его красное от гнева лицо
и не знаю, что ответить. Друг во всем прав. Я виноват во всем
случившемся.
— Знаю я, Вить, самому тошно.
— Тошно ему! А представь, каково
Машке! — Сердце пропустило удар.
Машка... Я и представить не могу,
насколько плохо моей нежной и хрупкой девочке. В каждой пролитой
слезинке виноват я. Клялся ведь, что никогда не обижу и не предам,
а вот как все вышло. Меня и правда начинает тошнить от отвращения к
самому себе.
— Вить, я найду способ все
исправить, она остынет, мы поговорим, все наладится, я больше не
совершу этих ошибок, — стал оправдываться, будто передо мной не
друг, а жена.
— Нет, такое ты уже не исправишь, —
отрицательно качает головой.
Витя смотрит с презрением, а я
полностью его принимаю. Черт, да я сам себя презираю.
— Слушай, Гер, у всех бывает кризис
в отношениях, ты поступил ужасно, и, возможно, если бы это было
единожды и Машка об этом узнала как-то иначе, у вас был бы шанс, но
сейчас... — Друг замолчал, а взгляд его стал слишком печальным. — В
общем, не верю я в хороший исход.
— Ты еще всего не знаешь, —
усмехаюсь, — Виолетта заявила, что беременна.
Стол задрожал от громкого удара.
Дури в Вите много, и сейчас я как никогда рад, что стол у нас не
стеклянный.
— Поздравляю, Грачевский, ты
испортил жизнь еще не родившемуся человеку, своей жене и даже себе
самому. Ты все еще думаешь, что сможешь это исправить? — Вижу, Витя
хочет врезать мне и сдерживается из последних сил.
Оправдываться бесполезно. Друг прав,
он, черт возьми, прав, но я не могу отпустить Машу. Я найду способ,
обязательно найду. Она не станет разводиться, на крайний случай
просто не сможет.