-Да здравствует Спас! Приветствуйте
нового брата на нашем Ковчеге!
Запел нестройный хор, в котором
каждому явно наступил на ухо какой-то зверь. Но всем было все
равно.
Меня окружили сияющие счастьем люди.
Они обнимали, пожимали руки, дарили какую-то безделушку в знак
приветствия. После одиночества последних месяцев эти простые
действия произвели на меня такое впечатление, что я впервые
расплакался от счастья.
Несмотря на торжественное принятие на
борт Ковчега, я не стал сразу же своим.
Меня переселили на Погост – так
назывался палаточный городок вокруг храма. Как оказалось, даже в
таком маленьком коллективе уже образовалось имущественное
расслоение. Небольшая группка людей жила внутри церкви, а не в
палатках, а также была освобождена от физического труда. Всего их
было семеро: Никифор - лидер общины, Мария - знаток церковных
правил и ритуалов, Сергей – тот мужик в военной форме, отвечающий
за безопасность, а также их помощники. По сути, на их комфорт
работали все остальные.
Меня поселили в самую дальнюю
палатку.
Помню то незабываемое впечатление,
когда впервые вышел из высоких дверей храма на улицу после долгого
заточения. Церковь находилась в парке посреди города. Со всех
сторон нависали громады московских панельных домов и
бизнес-центров, но территория была огорожена высоким забором и
засажена высокими деревьями, что создавало уютное ощущение
отстраненности от внешнего мира. Думаю, здесь и раньше была
спокойная атмосфера, звуки города приглушались растительностью, и
можно было гулять вокруг церкви, погрузившись в свои мысли. Теперь
же и подавно вокруг висела мертвая тишина, а человеческие
муравейники казались надгробными памятниками, такими же, как и
разбросанные среди палаток.
Палатки были большие, высокие, из
плотной ткани. На одной из них виднелся логотип Вооруженных сил.
Внутри по бокам умещались двухэтажные кровати. Мужчин и женщин
селили отдельно. Когда помощник Никифора привел меня в палатку, она
пустовала – сейчас было рабочее время.
-Что мне делать? – спросил я у
помощника.
-Работы навалом, иди помоги
кому-нибудь, - натянуто улыбнулся он. Это был худосочный мужчина
лет сорока, со впалыми щеками и длинными спутанными волосами,
собранными в хвост. – У нас тут все делают всё. Ты можешь стать
дежурным и наблюдать за безопасностью на стене, можешь разведчиком,
которые ходят в город за всем необходимым… Много нужно строить,
готовить на кухне, помогать в лазарете… Тунеядцем здесь быть не
получится, даже не надейся.