-Ты приносила еду… Была вся в черном.
Почему?
-Траур, - коротко бросила Лиза. – По
брату.
-Сочувствую. У меня тоже…
-Извини, не хочу об этом говорить, -
перебила Лиза. - Ты здоров, до свадьбы заживет.
Я усмехнулся.
-То есть, никогда?
Сердце радостно затрепетало, когда я
увидел на ее лице легкую улыбку. Но она быстро скрыла ее и
ушла.
Снаружи донесся крик:
-Ужин! Все на ужин!
---
Приемы пищи на Ковчеге были
совместными, на чем особо настоял Никифор. Для этого специально
сколотили некое подобие столов, которые в теплую погоду стояли на
улице, а в холод заносились в просторное подвальное помещение. В
этом же подвале хранилась провизия, стройматериалы, медикаменты, в
общем, все запасы, которые долго и упорно, как муравьи, стаскивали
сюда разведчики во главе с Сергеем. Благо поблизости было несколько
торговых центров, которые могли обеспечить общину на месяцы
вперед.
Я приковылял к столу и сел с краю
длинного табурета. Люди постепенно подтягивались, грязные,
уставшие. Многие кидали на меня взгляд и отводили глаза. В углу за
занавеской была оборудована кухня, где полноватая женщина разливала
еду из большой кастрюли.
Я забрал дымящуюся тарелку с
непонятным варевом и собрался было есть, но заметил, что никто не
притронулся к еде. Оказалось, все ждали Никифора. Когда он зашел,
все встали и склонили головы в молитве. Я тоже изобразил что-то
похожее.
Никифор перекрестился, кивнул и с
улыбкой приступил к еде.
-Всем приятного аппетита.
-Приятного аппетита! – донеслось
вразнобой в ответ.
Как мило.
Ели молча и быстро. Каждый думал о
чем-то своем. После еды сдавали посуду дежурному, который тут же
начинал мыть ее в большом тазике.
Возле выхода меня ждал Сергей. Он
протянул нераспакованную пачку сигарет и примирительно похлопал по
плечу.
-Извиняй, брат.
Я кивнул.
-Готовься. На днях пойдем в рейд.
Он ободряюще улыбнулся, будто это
должно было меня обрадовать.
---
Рейда в город я ждал с ужасом, как
когда-то недавно - сессии.
Меня все больше привлекали к работам,
и я уходил с головой в переноску припасов, копание ям, помощь на
кухне. По вечерам я возвращался в палатку, чтобы сразу же уснуть, и
молился об одном - чтобы завтра все повторилось также.
С соседями по палатке мы не общались,
кроме стандартных приветствий и пожеланий спокойной ночи. Люди
старались работать до упора, а сюда приходили только спать. Быт
общины был организован так, чтобы лишить человека любого намека на
свободное время. Даже если работа была не срочная или не совсем
нужная, она существовала с другой целью – занять человека.