От горькой микстуры, которой напоил меня врач, во рту стоял мерзкий привкус. Глаза слипались. Откинув голову к стене, я уперлась хвостом в край ванны и в такой неудобной позе умудрилась задремать. Разбудил меня стук в дверь и обеспокоенный голос Энрико:
- Анжелика, что с вами?
Черт! Откуда его принесло?
Хвост был на месте – значит, до рассвета еще далеко. Что понадобилось Энрико в моей комнате ночью? Пришел убедиться, что мадемуазель Анжелика не умерла? Или признаться в нежных чувствах – не так расплывчато, как днем в саду, а более конкретно? Не мог подождать до утра?
Один раз я уже чуть было не попалась. Вчера вечером, когда мы сидели в гостиной вдвоем и я потеряла счет времени. Точно так же кружилась голова. Только не от сотрясения, как сейчас, а от его взгляда, который сводил с ума и заставлял забыть обо всем. Теплая тяжелая ладонь накрыла мои пальцы, глаза и губы оказались так близко… Лишь каким-то чудом, в самый последний момент, мне удалось вынырнуть из этого омута.
Он пытался меня остановить, умолял не уходить, побыть с ним еще немного. Часы уже начали отбивать полночь, огненные змейки бежали по спине, предвещая неминуемое превращение в Ля Сирен. Я неслась по коридору к лестнице, задыхаясь в тугом корсете, путаясь в подоле платья, слыша за спиной его шаги и голос: «Анжелика, постойте, куда вы?»
Споткнулась на ступеньке, скинула туфли – как настоящая Золушка! – и успела до последнего удара выскочить на причал. Прямо в платье бросилась в воду, чувствуя, как ноги превращаются в хвост.
Утром дядюшка спас меня, объяснив это паническое бегство мнимым душевным нездоровьем, усугубленным испугом невинной девицы, которую смутил пыл влюбленного мужчины. Звучало, конечно, так себе, но более или менее сошло. А вот что мне было делать сейчас?
- Анжелика, ответьте! – Энрико продолжал колотить в дверь, и я поняла, что если не отзовусь, она вот-вот слетит с петель…
Дорогие читатели!
Рада, что вы снова со мной. Традиционно напомню, что читательский отклик очень важен для любого автора. Я, как и все авторы, рада звездочкам, репостам и прочим приятным плюшкам. Они не только поглаживают по шерстке авторское чувство собственного величия, но и обращают на книгу внимание других читателей, а это значит, что с ней познакомятся больше людей