- Прошу прощения, дамочка. Виноват, как есть. Не признал
сослепу. Вы беседуйте, сколько нужно, я никуда не спешу.
Убрав оружие, боевой робот обратился к лейтенанту, глаза
которого несколько расширились от удивления:
- А ты всё же попытай счастья, парень. Дело оно завсегда
хорошее. Главное – не робей. Полковник робких бойцов не жалует.
Похлопав железной ладонью по капоту хаммера, Дуся отправилась
дальше по своим делам. Лейтенант посмотрел ей в след и тихо
произнёс с завистью и уважением:
- Огонь баба…, с руки разделка для любого. Такая леди спуску
никому не даст.
Лейтенант ловко запрыгнул в машину, и резко газанув с места,
рванул в сторону штаба. Приехал он не с пустыми руками и не хотел,
что бы его взяли просто из жалости как инвалида, когда-то
списанного из строевых частей.
Водитель тягача, разом расслабившись, выдохнул и растёр лоб
рукой. Это был второй уже раз за последнюю неделю, когда он
умудрился так глупо оплошать. В тот раз его угораздило сдуру
наорать на другую легенду тяжёлой пехоты с позывным «Шакира».
Да, она тогда была без экзоскелета и завёрнутая в полотенце, а
он был немного подшофе после смены и шёл в свою казарму, чтобы
рухнуть на свою койку без памяти от усталости. Но какого чёрта он
попёрся через душевые решив таким образом срезать себе путь?
Шакира выскочила из кабинки, словно ошпаренная оса и чуть не
сбила его с ног. Бес его знает, что именно её там так испугало, но
зачем он начал на неё материться как последний идиот?
С ноги в челюсть она, кстати, бьёт зачётно. Водила потрогал свой
подбородок. Боль ещё осталась как напоминание о том, что не нужно
орать на всех подряд не разув глаза и не войдя в положение. И что в
итоге? Он, опять не разобравшись, начал орать как сивый мерин,
который решил, что его ведут на бойню.
Да, нервы уже не к чёрту и дожить до конца этой войны в здравом
рассудке шансов совсем не много. А у кого их много, этих чёртовых
шансов? Тут уже каждый второй крышей поехал, а если ещё и нет, то
это, скорее всего тот, у кого доступ к необходимым успокаивающим
медикаментам имеется. Стоит ему перестать их принимать и через день
другой он уже так же переметнётся в стан людей поехавших
чердаками.
Спустя 56 минут.
Лейтенант Клешня подошёл к одноэтажной жилой секции, в которой
предположительно должен был находиться Полковник. Остановившись
перед дверью, он заметно нервничал и подбадривал сам себя в
полголоса: