Всё это сильно беспокоило Создателя. Его сердечные ритмы
учащались, дыхание становилось неровным, да и само его поведение
становилось несколько спонтанным и эксцентричным. Так быть не
должно в здоровом организме человека, и это всё, что знала Маруся
на данный момент.
Продолжая наблюдения за Создателем, боевой робот стал замечать,
что, так называемая любовь, лечится сама собой. Её лечит время и
отстранённые от этого явления занятия и в особенности мысли.
Возможно, это просто болезнь временного бездействия и зацикленности
на чём-либо сверх допустимой меры.
Спустя 12 дней, 7 часов и 32 минуты.
- Ба! Какие люди! – наигранно воскликнул Создатель, разводя
руками в стороны, - Самуил Маркович собственной персоной! Какая
честь для меня!
- Мыс-с. Мыс-с. Лебединские, - слащаво произнёс профессор,
словно был как минимум царь всей отчизны великой.
- Снизошлись-таки до нас грешных!
- Дас-с. Снизошел. Как никак а работать теперь придётся вместе.
Приказ верховного главнокомандующего. Это не шутки. Предстоит
исполнить непростую задачу. Ну, а как же иначе. Кроме нас никто с
этим справиться не в силах. Только мы.
- В чём же я так сильно провинился, Господи! – воскликнул
изобретать, вознося руки и лицо к потолку палаты.
- Видит Бог, всё видит! – противно улыбаясь, произнёс профессор,
сотрясая воздух пухлым указательным пальцем, - Придёт срок и за всё
ответ держать придётся! Как пить дать придётся!
- Непременно! Хотел бы я при этом присутствовать!
- А как же без вас, Сан Саныч? Без вас и смысла никакого нет!
Только с вами.
- Ну, и рожа у тебя, Леблединский! – неожиданно сменил тон
беседы Создатель, - Не рожа, а просто харя какая-то! Как же я тебя
ненавижу, Леблединский!
- Нет, нет! Именно – Лебединский, а не иначе. Я настаиваю!
- Леблединский! – злобно прорычал изобретатель, выпучив
глаза.
- Меня от твоей рожи тоже тошнит, - сдался профессор, сменив тон
и плюхнулся в кресло, растирая покрасневшее лицо руками, - Шёл
сюда, как на убой. Ноги просто идти не хотели.
Создатель встал со своей кровати, и сладко зевнув, потянулся.
Затем почесал волосатую
грудь, после чего с ехидной улыбкой на лице потёр свои
ладони друг о друга. Результатом скоротечной перепалки со своим
давним недоброжелателем он был явно доволен и чувствовал себя
безусловным победителем. Походив по комнате, он приблизился к
Лебединскому и, протянув руку, снисходительно произнёс: