Словно невзначай проходя мимо, я услышал их разговор:
– …Вы не можете оставить меня на «Магеллане», – возмущалась
девушка, – вам поручено составить списки десантных групп. Вот этим
и занимайтесь, товарищ Орлов. А в мое подразделение не лезьте! Я
сама решу, кому из моих пилотов лететь, а кому остаться.
– Отлично, Мария, – явно не желая пререкаться, ответил
руководитель ОНР. – Вот и решайте, кто из вас полетит. Список из
шести пилотов перешлёте мне к вечеру. Вы сами не летите!
– Я не могу пропустить такое событие! – возмущенно звенел голос
девушки на всю кают-компанию. – Я лучший пилот на корабле! Да это
я, собственно, вас всех сюда и доставила!
– Именно поэтому вы и должны остаться на «Магеллане», – спокойно
парировал Виктор. – Из всех пилотов челноков и посадочных модулей
только у вас есть должная квалификация и допуск к управлению
звездным крейсером.
– Но я... – уже почти стонала Мария, но Виктор ее перебил.
– Никаких «но». Я должен подобрать экипажи десантных кораблей с
учетом всех предстоящих миссий, а не только этой. С посадкой на
Землю справится любой пилот, это базовый навык. А случись
корректировать орбиту «Магеллана» или, того хуже, прокладывать
маршрут через Солнечную Систему, кроме вас и руководства некому
будет это сделать.
– Вот именно! – не унималась девушка. – Руководство прекрасно
справится и без меня! Мне позарез нужно лететь на Землю, товарищ
Орлов! И я полечу, хотите вы того или нет!
И тут Мария допустила фатальную ошибку. Не найдя в своей обойме
иных аргументов, она от обиды прошипела:
– Я буду жаловаться на вас! Я папе расскажу!
Тут у руководителя ОНР перекосилось лицо, он покраснел, ноздри
его раздулись, в глазах блеснула недобрая искорка. Но ему пришлось
выдохнуть весь набранный воздух без ругани, поскольку я бережно
взял его под локоток и отвел в сторону, попутно подмигнув
девушке-пилоту. Та, решив, что я возьму на себя решение ее вопроса,
отступилась и встала чуть поодаль, скрестив на груди руки.
– Виктор Сергеевич, не кипятитесь, – сказал я спокойным тоном,
воздействуя своим ментальным полем на его эмоциональный фон. – Вам
нужно соблюдать хладнокровие.
Руководитель ОНР хотел было выложить суть своего возмущения, но
я опередил его:
– Я понимаю: Мария и слово «субординация» не могут находиться в
одном помещении. Но стоит отдать должное ее талантам и вашей
прозорливости. Вы абсолютно правы на ее счет – пилоту ее уровня
нечего делать на планете с нестабильным климатом.