– Несколько времени, – продолжал пан Иван младший, – мы глядели друг на друга с крайним недоумением, а злодей Харитон улыбался, как улыбается бес, когда удастся ему кого соблазнить. Сотник, встав из-за стола, сказал: «Пан дьяк! исполняй свою должность!»
С сим словом он вышел, а дьяк, подошед к нам, произнес насмешливо: «Ну, паны! скорее распоясывайтесь; и мне пора идти в гости!» Мы вынули свои мошны, отсчитали пенную сумму и вышли, проклиная внутренно окаянного Харитона, плута дьяка и глупца сотника.
Тут жена Ивана старшего сказала с улыбкою к своему мужу:
– И этот случай не научил тебя? И ты не закаешься впредь позываться?
– Молчи! – отвечал он сурово, – я знаю, что делаю! Уверен, что теперешняя поездка и Харитону немало стоит, а получил две копейки с деньгою; но хотя бы одну деньгу – и того довольно. Одна мысль: «Я одолел противника» – услаждает сердце. Постой, Харитон! ты раскаешься в своей победе, и раскаешься скоро!
Глава IX
Решительный разговор
Со следующего дня всякий в обоих семействах препровождал весь день в приличных ему занятиях, а на вечер соединялись все у которого-либо из Иванов; студенты рассказывали повести из древней и новой истории и пели псалмы; старики курили трубки, пили наливки и предавали проклятию Харитона и весь род его до седьмого колена. В уреченное время молодые люди под какими-нибудь предлогами отлучались, летели на известное место и, находя везде пустоту, приходили в уныние, с пасмурными лицами возвращались в общество и уже неохотно растворяли рты для пения.
В разные времена дня обходили они задний двор и сад пана Харитона, но, кроме обыкновенных слуг и служанок, нигде и никого не видали. Кажется, однако ж, говорят правду, что счастие содержит любовников в особенной милости. В одно послеобеденное время, когда мои влюбленные делали свои разведыванья около двора и сада Харитонова и не пропускали ни одной дирочки в плетневом заборе, они увидели – кто опишет восторг их и блаженство – они увидели – их красавицы сидели на зеленом дерне под развесистой яблонью.
Сердца их забились, кровь клокотала в жилах, они были в пламени. Подобно необузданным коням аравийским, они перелетели через забор, и прежде нежели изумленные сестры могли вскочить, они уже стояли перед ними, схватили их за руки, подняли и со всем стремлением страсти прижали к грудям своим.