– Он вас не обманул, – сказал Иван Федорович. – Вы замужем?
– Да.
– Ладите с супругом?
– В основном да.
– А у вас никогда не возникало желания задушить его?
Вера улыбнулась:
– Возможно.
Шевердук хмыкнул и пожал сутулыми медвежьими плечами:
– Вот вы и ответили на свой вопрос. Кстати, мы пришли.
Он остановился перед палатой. В дверь палаты было встроено широкое стекло, позволяющее обозревать все, что происходит внутри. Вера увидела белую кровать, на которой с книжкой в руках сидел худощавый темноволосый парень.
– Он нас видит? – тихо поинтересовалась Вера.
Шевердук качнул головой:
– Почти нет. Это специальное стекло – абсолютно прозрачное только с одной стороны и очень прочное. Его нельзя разбить даже кирпичом.
Вера снова взглянула на парня. Он был в поношенных джинсах и белой футболке с надписью «Мир». Худощавый, большеглазый, с трехдневной щетиной, с нежной, как у девушки, кожей.
– Кто он? – спросила Вера.
Шевердук усмехнулся.
– Некто Евгений Осадчий. Но наши женщины называют его «Евгений Онегин». Кажется, он им нравится.
– Нравится?
Иван Федорович кивнул:
– Угу. Чертовски обаятельный парень.
«Чертовски обаятельный парень» вдруг оторвал глаза от книги и посмотрел на Веру. Улыбнулся, кивнул ей и снова опустил взгляд в книгу. Вера сумела прочесть ее название: «Идиот» Достоевского.
– Он нас точно не видит? – уточнила она на всякий случай.
– Только силуэты, – ответил Шевердук.
– Ясно. Больной читает Достоевского?
– Да. Осадчий обожает классику. Он перечитал все книги из нашей библиотеки. Шекспир, Достоевский, Фолкнер… У него отличная память, и он может цитировать книги целыми страницами.
– Завидная способность, – сказала Вера. – Но я не уверена, что романы Достоевского – хороший выбор для пациента психиатрической клиники.
– Вы правы, – отозвался Шевердук. – Но мера вынужденная. Первый месяц мы держали Осадчего без книг, и он страшно буйствовал. Вначале объявил голодовку, потом попытался перерезать себе вены. Но как только мы принесли ему книги, он тут же успокоился и стал самым дисциплинированным пациентом клиники. В последнее время дела его идут в гору. Никакой агрессии. Никаких рецидивов. Эмоциональный фон в норме.
Вера снова вгляделась в лицо парня. Осадчий отвел глаза от книги и о чем-то задумался. На лице у него застыла спокойная, безмятежная улыбка.