– Указание плодить собственников с одной коровой было устное. Вы понимаете разницу? Устное – значит, особо разбегаться не надо. Пока еще точно ничего не решено. Можа – да, а может быть, будем и дальше отстаивать принципиальную линию на коллективное хозяйство. В общем, так и запишите, точнее, пока что запомните: да, но только как временная мера. Знаете, как делали иногда в войну?
– Напомните, пожалуйста, – хрипло сказал Первый.
– Иногда временно отступали, чтобы потом приняться за старое с новой силой.
– Извините, я не понял, что такое старое? – спросил сельскохозяйственник.
– Активный ты наш! Любознательнейший! – Областной нагнулся и хлопнул Третьего по плечу. – Это надо знать. Впрочем, я здесь за тем и нахожусь, чтобы разъяснить вам некоторые позиции прогрессивной идеологии. Как-то:
– Старое – это хорошо забытое новое! А что у нас нового?
– Что?
– ПоБеда. Наступление на разгоряченный Хеллоуинами, Сочельниками, и другими Рождественскими праздниками развитой капитализм. Включая сюда беспрерывную жарку барбэкю. – Он вынул платок, вытер внезапно вспотевший лоб, и вымолвил: – Я был вынужден сказать правду. Извините.
А на что поспорили девушки?
– На поцелуй?
– На поцелуй! Но и на семнадцатого номера, – добавила Таня. – Хотя он и так мой. Но, боюсь, как бы ты не передумала. Если забьет, то…
– То мой.
– То есть как?
– Ну, пусть будет так. Хорошо? – сказала Галя. – Не по существу, а просто мне так хочется. Можно? Ты не против?
– Не по существу? В том смысле, что просто так? Я согласна.
Но бить пенальти вышел Серега. Он был штатным пенальтистом. Свисток – удар… И Дима, вратарь Трактора взял мяч. А летел он всего в полуметре от правой штанги, и на метр от земли.
Владимир сказал Диме:
– Ты взял не берущийся мяч.
– Спасибо, что оценил, наконец.
Стадион замер.
– Класс А.
– Не меньше, – начались разговоры на трибунах.
– Как только он взял этот мяч?
– Как его фамилия?
– Кого? Вратаря? Белобрысов?
– Сам ты белобрысый.
– Я да, но и он молодец.
– Его фамилия известная, – сказал Валя уверенно.
– Он что, твой зять? – спросил Паша.
– Не зять, но все равно фамилия его Бесфамильный. Дмитрий Бесфамильный.
– Всех расстреляли, что ли, в тридцать седьмом году?
– Ты говори, да не заговаривайся, – Валя посмотрел по сторонам. – А то сам получишь пятнадцать и пять по рогам. Хочешь?