– продолжил врач. – Уверен, вы в курсе, что жизнь человека не состоит исключительно из тех событий, которые мы наблюдаем, когда бодрствуем. Любой человек живет также во сне. И не имеет значения, помним мы эти сны или нет. Все, что мы переживаем во сне или даже, как вы верно заметили, во время наркоза, четко фиксируется в нашей памяти. Другой вопрос, что фиксируется оно, если условно представить память в виде листа бумаги, не на той стороне листа, где находятся воспоминания из знакомой нам жизни, а на его обратной стороне. Поэтому, к примеру, во сне иногда мы можем узнавать места, в которых в обычной жизни никогда не были. Когда же мы находимся вне сна, эта обратная сторона, как правило, скрыта от нас.
Далее. У вас была травма. Появление доступа к тем воспоминаниям, которые были забыты до этой травмы, вероятно, является ее последствием. Для вас это необычно. Кого-то это может пугать. Сами возникающие в памяти события также могут нести в себе совершенно разный эмоциональный посыл: они могут быть приятными, могут быть нейтральными или даже страшными или еще какими угодно. Да, в силу природы большую часть времени эти воспоминания человеку недоступны. Но значит ли это, что нужно отрицать сам факт их существования только из-за того, что это необычно? И правильно ли ограждаться от них, когда доступ к ним уже есть? Едва ли.
Заранее могу предупредить пару возможных вопросов. Хорошо ли то, что сейчас вы помните вещи, которые раньше доступны вам не были? Это не хорошо и не плохо, это данность. Однозначно сказать, сколько пробудут с вами эти воспоминания, я не могу: они могут уйти, а могут остаться с вами еще на какое-то время. Хотя такое происходит реже. Ваша текущая задача – сохранить к ним по возможности спокойное отношение.
Кстати. Ситуации, когда человек при таких симптомах начинает путать воспоминания с разных сторон листа, встречаются крайне редко. И в вашем случае этого произойти не должно.
Объяснения доктора несколько успокоили Альберта, и после кратковременного их осмысления он вернулся к рассказу.
– …Я был недвижим. Однако все понимал и даже испытывал дискомфорт от невозможности двигаться. Рядом был другой человек, он учил меня двигаться. Возможно, мой отец. Но он вел себя не так, как ведут себя родители. И, как я сказал, я был… или ощущал себя уже взрослым. Этот человек подробно объяснял, как мне инициировать движения. Объяснял не как ребенку. Но при этом был терпелив. Объяснял много раз, и каждый раз находил новый способ донести до меня, как именно заставить мое тело двигаться.