– Много. Местные говорят, они там целую стоянку из угнанных, или, как они говорят, реквизированных, автомобилей устроили.
– Отлично! Вот ее мы и сожжем! Это для них больнее, чем склад боеприпасов взорвать или блок-пост вырезать. Они погонятся, обязательно погонятся. Ну как план?
– Толково, только слишком много «если». Если погонятся, если десантура на помощь пойдет, если мы ее в объезд заставить пойти сможем. Ну а главное, если вот эти подкрепление не подбросят, и если военных притормозить сможем.
– Ну, за это не волнуйся. Это мы организуем. Правильно, Рахман. Ты только свою часть работы выполни как надо. Мы сейчас на месте оглядимся и детали согласуем, кого куда выводить, как связь держать будем. Да мало ли.
– Я-то выполню, не сумлевайся. Только откуда в тебе такая уверенность, что вы хотя бы в тыл проскочите? Там секрет на секрете. Говорят, что айдаровцам тепловизоры американские привезли. Подтвердить не могу, но у нас только одна группа без проблем проскочила. А ведь все парни местные, каждый кустик знают.
– Они знают, а мы ведаем – вмешался Рахман. – Мы сегодня ночью пойдем. Две группы поведу. Наша уйдет вперед, а вторая засветится и отойдет, чтобы все видели. Три дня нам достаточно, чтобы на складе шуму наделать. Ты услышишь. После этого сутки на Айдар. Мы выводим его прямо к клубу. Дальше твое дело. Как засаду сделать и где людей расставить, сообразишь. Это общий план. Надо на место взглянуть. После детали обсудим. Согласен?
Сто седьмой внимательно смотрел на новобранцев. Он был буквально ошарашен их наглостью, напором и непоколебимой уверенностью в своих силах. Предлагаемая ими схема была проста и изящна, как в голливудском боевике в стиле Рэмбо, где сверхсекретная группа элитных головорезов проникает в суперохраняемый объект, похищает самую страшную тайну, убивает не меньше полка вражеского спецназа, все взрывает и, чтобы два раза не ходить, спасает красавицу. В жизни так не бывает. Проверено на практике. Караваны верблюдов, воздушные замки, сокровища, прекрасные принцессы в реальности оказываются миражом. Из этого богатого перечня настоящим оказывается лишь верблюдица, обычно старая и больная, абсолютна негодная ни к строевой, ни к какой другой службе. Но стоящие перед ним бойцы почему-то внушали доверие. От них ощутимо веяло надежной, спокойной, уверенной силой. В их глазах не было ни тени сомнения или страха. Только твердость, решительность и боевой азарт.