Сергей Робертович ничего не понял, но сильно удивился. Он ожидал увидеть что угодно, только не эту тарабарщину. Вместе с удивлением почему то возникло чувство неловкости, словно подглядываешь за чем то интимным, а вместе с ним и страх, что заметят. Сергей осторожно развернулся и пошел обратно к костру. Увиденное стоило тщательно обдумать.
Минут через тридцать появился и Рахман с сотоварищи. Не говоря ни слова, он загасил костер и приказал собираться.
– Ты чего, совсем рамсы попутал? – возмутился в спину Карп. – Я, между прочим, ем тут! Ты чего разорался?! Тебя кто командиром то назначил, паря? Да я…
Что он планировал, осталось загадкой. Рахман, замерев на мгновение, сделал громадный прыжок. От мощного удара в живот Карп буквально согнулся пополам. Воздух вылетел из него как из проколотого шарика. Не давая Карпу опуститься на землю, Рахман нанес еще пару быстрых ударов. Карп бесформенным кулем свалился ему под ноги. Сыч, выкрикнув короткое ругательство, подскочил и потянулся к автомату. В воздухе мелькнула черная молния, и Сыч покатился по траве, схватившись за руку. Его запястье насквозь пробил, брошенный Рахманом, большой черный нож с бардовым камнем в рукояти. Сева было дернулся, но уперся взглядом в Бригадира, который стоял в паре метров и отрицательно качал головой, как бы предостерегая Севу от необдуманных поступков. Было в его взгляде что-то очень убедительное, от чего желание поучаствовать в разборках у Севы моментально отскочило на задний план и встало в очередь сразу за решением проблемы профилактики сепсиса у муфлонов. В дальнейшем он сидел ровно, дышал не глубоко, вопросов не задавал, как, впрочем, и Сергей Робертович, наблюдавший за событиями с поистине олимпийским спокойствием.
Рахман, не обращая никакого внимания на лежащего без сознания Карпа и стонущего от боли Сыча, спокойно подошел к последнему, ударом ноги перевернул его на спину и без лишних сантиментов вырвал свой нож у него из раны. Также не торопясь, он приблизился к начавшему приходить в себя Карпу, откинул назад его голову и неминуемо перерезал бы ему глотку, если бы его не схватил за руку Бригадир. Секунд пять или десять они боролись, потом Рахман уступил, убрал нож и заявил, что через три минуты они выходят. Если кто не может, то пусть попросит товарищей его понести, если они не захотят, тогда Рахман его прирежет. Сбиваться с графика из-за плюгавцев он не намерен. Бригадир подошел к Сычу и помог перевязать ему руку, тихим ласковым голосом убеждая его в том, что ему крупно повезло, что он остался в живых. Мол, так говорить, а тем более хвататься за оружие при самом Рахмане, да еще и выжить, это удается далеко не каждому. Примерно те же слова нашептывал в уши постепенно приходящему в себя Карпу Паук. Через три минуты все были готовы к выходу. Карпа с двух сторон поддерживали Сева и Паук, Бригадир нес оружие Сыча, Жорик и Сергей Робертович замыкали колонну. Начался длинный многокилометровый дневной переход.