Через
несколько минут ее легонько хлопнули по плечу. Вздрогнув она
обернулась, при этом все также стараясь не смотреть в сторону
трупов.
— Это
обязательно было делать? — сглотнув комок в горле тихонько спросила
она.
— Конечно,
мне нужны деньги, — пожал плечами Хак. — Ладно идем, я тоже не хочу
здесь долго находиться.
Вместе они
покинули поляну и направились в сторону Гримьяра.
Пока
девчонка, явно пораженная увиденным, медленно брела вперед Хак
осторожно ее рассматривал, делая это незаметно от нее
самой.
Одета она
была довольно неплохо, хоть ее одежда и успела знатно измараться.
Легкие штаны из тонкой кожи, замшевые сапожки, темно-зеленая блузка
и черный жакет. При этом с первого взгляда было понятно, что на
качестве материала и покроя никто не скупился. Шею девочки
охватывала тонкая серебряная цепочка с каким-то кулоном, а на
искусно вышитом поясе в расшитых ему под стать ножнах, висел
небольшой кинжал, с украшенной гардой.
Сама же
девочка оказалась старше чем показалось на первый взгляд.
Внимательнее рассмотрев ее Хакар дал бы ей лет пятнадцать, просто
она была немного низковата для своего возраста. При этом черты лица
ее были все еще довольно детскими. Большие, голубые, как море
глаза, что было видно даже при неясном лунном свете, узкий носик,
жалобно вздернутые брови и длинные черные волосы, заплетенные в
косу – все это отметил Хакару аккуратно рассматривая
незнакомку.
Чтобы
прийти в себя девочке, нет скорее девушке, потребовалось примерно
полчаса:
— Как тебя
зовут? — гораздо более спокойным голосом спросила она.
—
Хакар.
— А куда ты
меня ведешь?
— В
деревню.
— Какую
деревню? — не унималась девушка.
—
Ближайшую.
Девушка
обиженно насупилась. Правда долго молчать он не смогла:
— Ты
Охотник?
—
Да.
— А твой
ранг? Давно ты охотишься?
— Третий
оловянный. Три года.
— Понятно,
— с нотками легкого разочарования произнесла девушка, но тут же
встрепенувшись продолжила. — А меня зовут Мари Резельсон, мой отец
купец Третьего гильдейского круга и очень известная фигура на
севере Кралийского графства, особенно в его столице –
Прале.
— Рад за
тебя.
Гордое
выражение лица Мари сменилось кислой миной. Минут пять путники шли
молча.
— А сколько
тебе лет? — опять не удержалась купеческая дочь.
—
Девятнадцать, — устало вздохнув ответил Хак.
— А мне
шестнадцать. Будет в конце осени.