На время забываясь, Иринарх углубил поцелуй.
«Теперь нас не разлучить. Теперь мы всегда будут вместе».
– Что это? – спросила девушка, и провела пальчиками по щербатой щеке.
Парень неохотно отстранился, пытаясь уйти в тень. Прикрыл ладонью правую сторону лица, на которой рубцевался уродливый ожог.
– Пустяки… – небрежно сказал он. – Благодаря ему я заработал нам билет на свободу!
– Свободу?! – девушка напряглась, ее пальцы нервно вцепились в холщовое платье, на котором было множество огромных складок, отчего она казалась объемнее.
– Да, Эсфира! Теперь мы можем покинуть Церебрум и перейти за стену, где станем наконец свободными. Представляешь? То, о чем мы мечтали, теперь осуществимо.
Иринарх хотел взять девушку за руки, но она сделала шаг назад и резко замотала головой.
– Эсфира, малышка, ты чего? Это из-за шрама, – удрученно произнес он. – Я страшен. Я тебе противен, – по его лицу прошла рябь. Горечь готова была сменить чувство недавней радости.
– Нет, нет! – поспешно отозвалась девушка. – Никакой изъян не заставит меня разлюбить тебя…
– Ох, Эсфира, тогда, что? – парень резко притянул любимую к себе для крепкого объятия. Но, когда почувствовал, что на самом деле скрывали складки безразмерного платья, ошеломленно замер.
– Не может быть…
Иринарх робко коснулся округлившегося животика, при этом бессознательно затаил дыхание, как будто прислушиваясь. Тут же ребенок, как будто ощутив связь с этим человеком, легонько толкнулся, принося в мир парня водоворот непрошеных, новых эмоций. Иринарх убрал руку, попятился, его глаза выпятились… от ужаса! Дар речи пропал, язык как будто распух и прилип к небу, нехорошее предчувствие сдавило все внутренности в тугой узел. В горле образовался ком.
– Это не правда… Ты не могла… не могла… как? – парень схватился за голову, взлохматив и без того неряшливые волосы.
– Прости, – совсем тихо и невнятно промолвила девушка, – но я так захотела. Мне скоро семнадцать, и ты знаешь, что это значит…
– Стерилизация…
– …и я не знала, увижу тебя когда-нибудь или нет… и… узнав, что забеременела…
Но все остальные оправдания Иринарх как будто не слышал.
– Что! Захотела? Да ты в своем уме!
– Тише, прошу, тише… – девушка нервно сглотнула, вставая на носочки и выглядывая поверх кустов с желтыми бутонами.
К счастью, аллея пустовала, никаких прохожих, и это было неудивительно: до комендантского часа оставалось не больше двадцати минут. Но Иринарха, казалось, перестал волновать весь мир. Подойдя ближе, он практически уткнулся носом в ее бледное личико и в ярости зашипел: