Осознание этого повергло Анариэль в шок. Её воздушный замок таял на глазах. А когда Неф в один прекрасный день вдруг сказал ей, что понял, что она использует его в качестве подушки между своими путешествиями, и это вовсе не любовь, все её мечты разом лопнули.
Это был взрыв, удар в спину. Как будто само сердце разорвалось в груди. Она полумертвым языком объяснила, что на этом их отношения можно считать завершёнными, выслушала тираду о том, что это он уходит, на негнущихся ногах добрела до Эрис и только там почувствовала физическую боль своего разбитого сердца.
Но первая любовь вещь упрямая, она не желает заканчиваться. Депрессия не заставила себя ждать, а вместе с нею пришел ворох сомнений и сожалений. Ведь было же всё хорошо, так, может быть, вернее будет попытаться всё вернуть, любой ценой. И временами ей действительно казалось, что так будет лучше. Но стоило задать себе встречный вопрос: «Лучше для кого?» – и наваждение исчезало.
Дни утекали из рук, а ветер всё не звал в дорогу. Анариэль хотелось с головой нырнуть в работу, отвлечься, забыть, но не получалось. По правде сказать, с «забыть» у неё всегда были проблемы. И, вроде, не первая жизнь, не первое разбитое сердце, но, казалось, что так больно и муторно ещё не было. Маркус где-то пропадал, и даже Санси не приходил к ней во сне, а они как раз могли бы помочь ей разобраться в себе. Отец воспринимал эту ситуацию как неизбежность, а Эрис и Кристиан слишком мало знали её, чтобы увидеть выход там, где не видела она.
Неф же, казалось, продолжал жить совершенно спокойно. Он ни разу не предпринял попытки её вернуть, извиниться, да, хотя бы, просто заговорить первым. И это ещё сильнее ранило. Она же не могла себе простить, что порвала с мужчиной, который сначала стал ей лучшим другом, а затем – первым любовником. Ведь он был ей радостью и поддержкой долгие годы, и казалось, лучше и быть не может, а теперь она его почти… ненавидела.
Анариэль удавалось отвлечься только во сне. Кроме её привычных снов у неё появился ещё один, весьма странный, но снящийся ей чаще всего. В этом сне Анариэль создавала, строила из полупрозрачных каменных блоков какое-то здание. Сначала было совершенно непонятно, что это будет, но по мере того, как росли стены, становилось ясно, что это храм. Небольшое легкое здание с тонкими стенами, стрельчатыми окнами и паутиной изящных переборок вставало перед её глазами, хотя ни в одной из жизней ей не приходилось строить.