– Попса какая-то, – не поднимаясь, отметил Мик.
Ани только пожала плечами, стараясь не вслушиваться в жуткие слова: «С небес сорвётся моя звезда и в сердце твоём она растопит хрусталик льда…»3 – дотянулась до приёмника и выключила его.
Она не хотела умирать. Но, как ни кидай кубик – все грани черны, ни одной белой точки.
Крылья больше не держали её. Они обессилели по воле её пленителя, а теперь и вовсе исчезли, оставив только ноющую, как вырванный зуб, память… О, ветер, какой же высокопарной, наивной дурой она становилась рядом с ним! Да, она идеализировала их любовь с Нефом, простое, уютное, домашнее чувство. Да, она спала и с другими мужчинами, и не чувствовала себя хоть чем-то с ними связанной из-за этого. А теперь? Что с ней произошло? Почему любимая дочь Вика изъясняется как героиня дамского романа, а не как наемник с вековым стажем? Как же она позволила этому ледяному красавцу завладеть собою без остатка, так, что даже уйти в ветер она теперь не может. Как ему это удалось, и почему, почему выживавшие в самых ужасных передрягах, её стальная воля и гордость улетучиваются, стоит ей посмотреть ему в глаза.
Он не отпустит её. Он не глупец и не благодетель. Его интересует Октавион, и она – лишь средство его достижения. Но пока он имеет над ней такую власть, пока она вздрагивает и тает от каждого его прикосновения, она не сможет пройти дорогой ветра. И значит, она останется здесь, рядом с ним, а ветер будет звать её в дорогу, и потом… О «потом» она не хотела думать. Её мать когда-то пошла на риск и согласилась на это «потом» ради человека, которого она любила, или ради справедливости, кто знает. Но Вик оправдал её надежды, и она легко отделалась – всего-то парой месяцев медленного мучительного угасания. А когда Вик доказал, что достоин доверия, силы к ней вернулись. А что делать ей? Её крылья перестали слушаться, и ни она, ни он в этом не виноваты. Или виноваты оба, неизвестно. Но если она не сможет уйти, ответив на зов ветра, силы начнут покидать её. Сначала уйдет магия, потом, лишенная крыльев и полета душа, начнёт освобождаться от ставшего помехой тела, вытягивая из него физические силы. Но раз и душа её отравлена им, не может ему противиться, не может его покинуть, то и душа начнёт медленно умирать вместе с телом, вместо того, чтобы оторваться от ставшей обузой плоти. И тогда даже после смерти она не сможет вернуться к ветру. А если человек, заключивший договор, разорвёт его… Его больше не будет. Нигде, никогда.