– Вина, денег, женщину? Точнее: а может тебе девушку?
– Простите, но мне так много не надо, а только бы вытащить мово прямого начальника из стойла, в которое его поставили около кабака.
– За что?
– За неустойку.
– Не заплатил за шампанское?
– Не только.
– Что еще он сделал?
– Не заплатил вообще.
– Да это хуже. Сколько?
– Рубль двадцать.
– Это много, у меня есть рубль, но я берегу его себе на день рождения.
– Хочешь купить куклу?
– Так-то бы да, но только уже поздно, мне пора трахаться по-настоящему.
– Что значит: по-настоящему?
– Тут только одно из двух: или замуж выходить, или – как все – уезжать в Роттердам трахаться.
– Да, я тоже не знаю, что из этого лучше. Но и то неплохо, что не только богатым, а вообще всем разрешили покидать родину для поиска жизни радостной и интересной. И да:
– Хочешь, поедем вместе, ты будешь ученым, а я буду трахаться и зарабатывать деньги, пока ты не встанешь не только на ноги, но и вообще, как больной:
– На всю голову.
Парень почесал затылок, сказал, что:
– Ты – ни больше – ни меньше, но совершенно точно:
– Дельфийский оракул, – и добавил:
– По крайней мере жрица храма Аполлона Брисеида.
– Нет, я только служанка Натальи Кирилловны. Впрочем, для тебя это одно и тоже, – добавила она.
– Почему?
– Мне кажется, ты много врешь, а чё врешь сам-то хоть знаешь?
– Ну, так это, дай мне твой рубль, а как вытащу вернет тебе его за рубль двадцать.
– У тебя все равно не хватит двадцать копеек. – Я сыграю около кабака в наперстки или в железку, думаю, двадцать-то копеек добуду как-нибудь.
– Э-э, парень, ты и мой проиграешь. И знаешь почему? – Почему?
– Тебе не везет ни в любви, ни на деньги.
– Да нет, деньги были, но нас ограбили в лесу разбойники, такая скотобаза, что не только деньги, но и лошадь у меня отняли.
– Так это у тебя отняли?! – очень удивилась она. —А говоришь, что безлошадный.
– Ну, не у меня, у моего хозяина, – смущенно ответил парень.
– Ты, часом, не разбойник?
– Да ты что?! Самого, говорю, намедни ограбили. И то их атаман меня обманул. Грит:
– Снимешь тетиву с моего лука, дак отпущу тя к чертям собачьим, а нет хрен с тобой – пешком дальше пойдешь.
– Ну и?
– Так и вышло. Снял я тетиву с иво лука-то – силы хватило, но дальше все. Точнее, наоборот: уже не всё помню. Ударил меня лук своей согнутой дугой так, что проснулся, а. А как будто бы это был сон, только вот синяк на лбу был, а теперь, наверное, прошел.