Пациент слушал редкого гостя вполне спокойно, не перебивая и не отрывая взгляда от ранее выбранной точки на стене.
– Вследствие чего я получил распоряжение подтвердить или опровергнуть данное предположение. В случае, если оно подтвердится, вас переведут в иное, более комфортабельное место, где вы будете находиться под моим личным присмотром, – как ни в чём не бывало продолжил незнакомец.
Сидящий на стуле мужчина по-прежнему счёл лучшим промолчать.
– А вы не слишком-то разговорчивы. Наверное, устали от пристального внимания? Понимаю. Да, так бывает, – пройдя к тумбочке, особо уполномоченный остановился, деликатно поинтересовавшись: – Надеюсь, вы не будете против, если я ознакомлюсь с вашими записями?
И снова: в ответ – тишина.
– Так понимаю, молчание – знак согласия, – аккуратно выдвинув ящик, особый агент без долгих поисков извлёк на свет небольшую тетрадь и карандаш, промолвив: – В каком-то смысле бумага сохраняет частицу нашей души… А впрочем, кому я это говорю, вам ли не знать?..
Присмотревшись к произвольно открытому тетрадному листу, мужчина покачал головой с выражением лёгкого удивления и уважения:
– Вот тебе и «всякая чушь». Они просто не поняли ваш шифр. А впрочем, лучше я это всё равно заберу.
Некоторое время поводив пальцами по поверхности бумаги и поднеся тетрадь к носу, особо уполномоченный продемонстрировал улыбку авгура. Отведя полу пиджака, он достал герметичный пакет с миниатюрной ручкой и, поместив в него тетрадь, наклеил поверх небольшую полоску с номером, после чего положил пакет с содержимым на тумбочку и, задвинув ящик, отворил дверцу.
– Так, что тут у нас? Кен Кизи: «Над кукушкиным гнездом». Весьма символично, – без иронии оценил особый агент.
Ответа не последовало.
Обойдя стул, гость встал перед лицом пациента и, проследив за его взглядом, спросил:
– И на что это вы так внимательно смотрите?
Выражение лица пациента не поменялось ни на секунду.
Ни капли не раздосадованный, служащий подошёл к столу и, приставив стул со своей стороны, присел.
– Вы знаете, эта игра в молчанку уже начала мне малость надоедать, – тем временем водрузив кейс перед собой и начав неторопливо его открывать, проговорил визитёр.
Ноль внимания.
– Но вообще вы правы. Возможно, это я не обратился к вам на доступном для вас языке, – на мгновение оторвав руки от дипломата, мужчина помассировал бритую голову кончиками пальцев, создавая в сознании давно зарекомендовавшую себя мыслеформу.