Но через некоторое время по всему вагону потянуло холодом, и все шумно загудели о том, чтобы все их закрыть или оставить только одно, да и то, с какой-нибудь одной стороны.
Вскоре и это затихло, и в самом вагоне наступила кратковременная тишина, которая весьма полезно сказывается на каждом, так как предоставляет вполне достаточно времени для того, чтобы о чем-то подумать и в дальнейшем претворить свои мысли в жизнь.
Молчун, а так звали по-настоящему нашего героя, если не придавать значения тому, что у него были еще и свои настоящее имя и фамилия, забрался к себе на полку и только собрался какое-то время подремать, как его тут же коснулась чья-то рука, отчего он вздрогнул и в некотором изумлении открыл глаза.
Это снова была она.
В своих мыслях и во всей этой вагонной суете он как-то на время позабыл о самой встрече и уже немного проклинал себя, что поставил даму в такое неловкое сейчас для нее положение.
– О, извините. Я немного устал, – как бы оправдываясь, начал он разговор, медленно сползая с предоставленной ему вагоновожатым полки, – знаете, эти переезды по большим городам. От них немного устаешь.
– А я и не думала, что от города можно уставать. Этот ведь не деревня, где все время нужно работать, – как ни в чем не бывало, промолвила его спутница и присела на небольшое место, образовавшегося по воле подтянувшего к себе ближе ноги другого пассажира.
– Шли бы вы разговаривать куда подальше, – внезапно мягко отозвался тот из-под одеяла, и уже через какую-то минуту, целиком и полностью предался храпу, ужас которого предстояло полностью пережить практически всему этому вагону.
Поняв, что будить его бесполезно, так как внезапно в воздухе сильно почувствовался запах перегара, Молчун жестом предложил своей собеседнице выйти, и они вместе продефилировали в конец вагона.
Ресторан, соответственно, в такое раннее утреннее время был еще закрыт, а потому им пришлось расположиться в тамбуре, уже немного прокуренном пассажирами, то и дело шныряющими то туда, то сюда, как будто им не досталось места или чего-то другого в этой бурной по-своему жизни.
– Знаете, а давайте перейдем ко мне, – внезапно предложила она, пытаясь преодолеть тот грохот колес, который доносился снизу. – я как раз одна в своем купе. Не знаю, но почему-то других пассажиров не нашлось. Вот я и выбралась к вам, – как будто извиняясь за прерванный сон, сообщила ему дальше спутница.