– Простите… – Почти беззвучно прошептала Эльвин. – Это прозвучало так нелепо. Просто я… со мной сейчас что-то происходит и…(Мистер Глюмус отвернулся, заложив руки за спину), и я не могу понять что… – Эльвин испугалась, что её слова обидели старичка, и на душе у неё стало ещё неспокойней. – Я не хотела вас обидеть. – Несчастным голосом сказала Эльвин, смотря в затылок Мистера Глюмуса Второго Жёлтого. – Просто я поняла, что мне больше ничего не нужно. В смысле, я и так взяла у вас расчёску… – продолжала она, чувствуя, что с каждым словом слёзы всё ближе подкрадываются к глазам. – Я не должна была говорить вам про небо, ведь это так естественно. Оно принадлежит нам всем, и ни одно живое создание не может без него. Ради Бога, не подумайте, что я издеваюсь над Вами, или прошу невозможного! Я вовсе не имела в виду, что хочу, что бы Вы дали мне что-то приближенное к нему! Я сказала это потому…
– Идите за мной. – Вдруг тихим, задумчивым голосом прервал Эльвин Мистер Глюмус, поворачивая голову и через плечо смотря на неё. Эльвин не поняла его взгляда.
В молчании она медленно двинулась за ним. Глюмус, всё так же держа руки за спиной, направился в самый дальний угол комнаты, туда, где стоял высокий шкаф из тёмного ореха. Он не поворачивался к Эльвин, и она не могла увидеть его лицо.
Пока они шли, никто не проронил ни слова, только их тихие шаги чуть слышно отдавались в повисшей тишине.
Наконец, они остановились напротив шкафа с круглыми блестящими ручками, и Мистер Глюмус медленно открыл его правую дверцу. В шкафу было странно темно и казалось, что он абсолютно пуст. Вглядевшись в темноту, Мистер Глюмус протянул руку и, нащупав что-то, потянул к себе. Эльвин молча смотрела на это, стоя в стороне. Немного покопавшись, и ухватившись за что-то спрятанное в темноте, уже и второй рукой, Глюмус с трудом вытащил из глубины шкафа большой ларец, усыпанный крупными драгоценными камнями. Даже толстый слой пыли не мог скрыть его красоты. В центре высокой крышки явно вырисовывался ромб, вписанный в круг, бока украшали надписи на непонятных древних языках. Эльвин застыла от изумления.
Мистер Глюмус с трудом поднял ларец, который должно быть был очень тяжёлый, и перенёс на стол. Эльвин подошла ближе, и Мистер Глюмус, наконец, повернулся к ней. На его лице застыло спокойное, глубокомысленное выражение. Он чуть заметно улыбнулся.