К Колокольчикову было Леша обратился: «Помоги, профессор». Ну а тот развел руками только: «Оставаться надо, парень, было, – констатировал, – не наш теперь ты, – матюкнулся, – ты теперь ничейный. Кто на кафедре меня военной станет слушать, да когда вдобавок утвержден призывником конкретно?»
Вот ведь как совсем прескверно вышло. Почему и не курящий Леша, за одной одну смолил волнуясь.
Однокурсникам его, попавшим под призыв все тот же самый, также грустно не было. Влекла их даже служба в армии деньгОй повыше и довольно симпатичной формой. На гражданке инженер обычный получал, считай, в два раза меньше, лейтенант чем, салажонок юный.
А Емелина нисколько это не манило, не влекло. И тужил Леша буйную свою головку выход, муторно ища заветный из такого положенья злого. Ничего не выходило только.
Не подумайте, что так боялся службы воинской студент недавний и тем паче в офицерском чине. Вовсе нет. Он не хотел лишь время драгоценное терять впустую. Торопился проявить скорее свой недюжинный талант, великий, в настоящем и любимом деле.
Чу! Послышались шаги. Узнал их Леша сразу – шел товарищ лучший Вадик Камбузов, шесть лет с которым, почитай, в одной учились группе.
Подошел и по плечу легонько, понимающе похлопал друга:
– Ты чего мой дорогой товарищ, тут на кафедре забыл военной? Может быть, узнать пришел про время, быть в которое тут завтра надо, рекрутироваться чтоб?
– Да, Вадик, вот узнал и загрустил. Курю вот.
Вадик, знавший хорошо о горе Алексеевом, вздохнул, а после головою покачал, и молвил так, сочувствуя:
– Поделать что-то вряд ли можно, потому, считаю, распускать, мой друг, не надо нюни. Как-никак, а ты хаевец все же. Пистолетом хвост держи, мужчина. Предлагаю позабыть на время о беде и удалиться квасить. Попрощаться не мешает вовсе нам с ХАИ с тобой. Ведь скоро: Харьков, до свидания, любимый город. Ты не против?
– Нет, совсем не против, мудро истину глаголешь, друже.
– Это значит быть сегодня пьянке, – улыбнулся дружелюбно Вадик, а Емелин, ощутив шуршанье в голове своей, одной из мыслей к ней прислушался: «Тебя тянуло неспроста сюда совсем. Подумай! Отвернувшаяся вдруг фортуна может снова подружиться хочет?»
Призадумался студент серьезно и расцвел:
– Теперь я понял, Вадик, почему меня сюда тащило. Догадался, наконец, дубина. В положении моем помочь мне лишь один на белом свете может, и находится он здесь конкретно.