«Тамо, Бориполк, там под полуистлевшим крестом сим сокрыто все, что было в мире сем прекраснейшего и драгоценнейшего для моего сердца. И любовь моя, безмерная, беспредельная любовь дней пылкой юности, повергла несчастную в обитель вечного мрака. Боже! Обладатель земли! Кто воззовет ее оттоле?»
Умолк; горестная тишина носилась по челу его. Се есть печать тоски неумолимой.
Бориполк воспрнял речь:
«Десятое лето служу я тебе, витязь непобедимый! Бывал с тобою в среде битв кровопролитных и при столах князя Владимира с красотами теремов его. Везде видел я горесть и уныние, царствовавшие во взорах твоих, – и до сей минуты не познаю вины истинной. Если благо твое сокрыто в недре земли мрачной, се предел, коего преторгпуть не может ниже сила витязей величайших».
«Не может – ниже власть целой вселенной», – возопил Велесил – и болезненно склонился к подножию холма на дерне зеленом.
«Воссядь, – вещал он оруженосцу, – и познай вину вечной тоски моей».
Бориполк последовал его велению, и Велесил продолжал:
«С седьмого-на-десять года жизни моей начал я следовать Владимиру, юнейшему сыну его родителя. Всем сердцем и душею возлюбил я моего повелителя и поклялся богами всемогущими – до конца жизни моей не покидать его ни в битвах, ни в веселиях.
Святослава не стало! Междоусобные брани возгорелись.
Ярополк лестию и коварством любимца сразил брата своего, Олега>{5}, – и новгородский владыка, Владимир, любитель браней и веселия, восшумел оружием в терему красот Севера>{6}; он подвигся – Ярополк пал!>{7} – взошел Владимир на трон полуночи>{8}, – и я при дворе его явился в числе первых его витязей.
Недолго длилось общее спокойствие. Сын Святославов любил подвиги ратные, – греки нарушили условие, заключенное с бранноносным его родителем, – и мы с грозным ополчением двинулись наказать вероломных.
Подобно туче, носящей в недрах своих громы ревущие, протекали силы наши чрез области греческие; подобно молнии небесной, меч Владимиров поражал неустрашимейших.
Не было препоны нашему шествию.
На берегу светлого Иллиса обитали пастыри дружелюбные. Глава их вышел к нам во сретение и предложил дары сельские.
„Не разоряй жилищ наших, князь непобедимый! – сказал он Владимиру, простершись во прах ног его. – Мы не имеем оружия, не знаем битв поражающих. Если нужно тебе успокоение, – хижины наши отверзты; плоды древесные и млеко стад наших утолят жажду и алчбу твою“.