Так пели в восторге радости граждане благодарные, исходя во сретение князю Славену, текущему с победой над варягами. Они смешались с его ратниками, познали в них друзей и кровных, и гласы победоносные пресекли гласы радостные; – и Славен, подобно кедру высокому, коего вершина опалена уже пламенем молнии и лета пожелтили изумрудные ветви, – и Славен, покрытый сединою и ранами дней мужеских, – опершись на дебелое копие свое, – обратив к народу взор веселия, осклабив уста старческие улыбкою мира, повелел быть пиршеству великому под открытым небом, ибо чертоги владыки доброго не вместят в себе детей его – народа, ему подвластного.
Запылали дубы вокруг берегов озера Ильменя; свирепые валы реки Мутной[4] озлатились от огней пиршествеиных. Воссел Славен и старейшины его. У мог их лежал скованный Радимир, князь берегов варяжских и ужас соседей; вместе с ним вожди его. Юные сподвижники Славеновы, опершись на копья и луки, стояли вокруг в молчании и внимали жадно словам Славена и его советников, ибо в часы битвы кровавой и пиршества дружеского он не изменялся; мудрость вещала устами его.
Взошел месяц на небо лазуревое и осветил пурпур веселия на ланитах старческих Славена и друзей его.
«Хощу, – вещал князь, – хощу – да старейший из вас поведает в песнях мои подвиги. Не лести ищет старец, во бранях поседевший, но боги и мое сердце вещают мне: я был добр и любил славу моего народа. Да научится же Волхв, сын и наследник мой, что есть благо владетеля и слава народа, – и Радимир, дерзнувший нарушить тишину в стране нашей, да познает, что один стыд и унижение бывают наградой надменному, который дерзнет грозить владыке, любезному своим подданным, грозить князю Российскому».
Вещал:
И мудрый Добромысл восстает в веселии. Он берет серебряный щит, ударяет в него трикраты копьем стальным, – молчание разлилось в долине, звуки песни его расслались по брегу и валам реки Мутной:
«Далеко отсель к востоку солнечному, за кремнистыми подошвами Кавказа-исполина, обитал народ от племени скифского, народ сильный крепостню мышц своих и дружелюбием, господствовавшим в недрах его отчизны между монархом и народом, народом и жрецами.
Долго длилось благоденствие в долинах наших, и древнейшие старцы вещали нам, юным, что шесть колен уже сокрыты в могилах, как оружие скифов было в покое: ибо ужас оного остановлял всякую дерзость. Но он не мог остановить надменного любочестия и корысти. Гордые властелины мира, потомки братоубийцы Ромула