Гуччо мудро поставил во главу угла долговечность своих изделий, и ходили байки, что он даже прыгал на своих чемоданах, чтобы продемонстрировать их прочность. Качество было превыше всего, и он знал, что людская молва поможет ему распродавать галантерею. Поначалу дело шло ни шатко ни валко, но вскоре потянулись посетители благодаря рекламе в газетах, а также рекомендациям довольных покупателей, о чем он и мечтал. Со временем Гуччо также взялся за починку багажных принадлежностей, поврежденных во время трудных путешествий по шоссе, морю или железной дороге, – проблема, хорошо ему известная со времен его бытности мальчиком-коридорным. Ремонт оторванных ручек и ремней и полировка уродливых царапин стали настолько выгодным предприятием, что мой дед с его растущим аппетитом к коммерческому успеху смог открыть еще одну мастерскую.
Моему отцу, Альдо, исполнилось четырнадцать лет в тот год, когда открылся семейный бизнес: он был не намного моложе собственного отца в те времена, когда тот бросал в топку уголь, чтобы оплатить свой проезд в Англию. Хотя позднее папа изучал ботанику в колледже (что разожгло в нем пожизненную страсть к садоводству), мысли о высшем образовании были в основном забыты, поскольку его и младшего брата (моего дядю Васко) подключили к работе в качестве велосипедистов-курьеров, доставлявших заказы; они выполняли эту работу после занятий в школе и по выходным. Их младший брат Родольфо, которому было в то время девять лет, был слишком мал, чтобы развозить заказы, и, кроме того, мечтал совсем о другом.
Моя тетка Гримальда, их 18-летняя сестра, стояла за кассовым аппаратом на пару с бабушкой Аидой – настоящим двигателем бизнеса. Одетая в накрахмаленный белый фартук, она точно так же руководила безупречно одетым персоналом в соответствии со взыскательным стандартом, как и управляла домашним хозяйством. Папа обожал ее, хотя и признавал, что Аида могла быть «сущим дьяволом», и называл ее бесстрашной женщиной. Она, что называется, пленных не брала и была уверена, что способна на все – точь-в-точь как он сам.
Ее муж, обладавший многими хорошими качествами, был человеком честным, но нередко бескомпромиссным, а временами становился тираном. Он, отличавшийся слишком пылким темпераментом и нетерпеливостью, был перфекционистом – черта, которая передалась по наследству моему отцу, а от него досталась и мне. Во всем – от домашних обязанностей до ухода за своей внешностью – он требовал совершенства. Попыхивающий толстой тосканской сигарой, Гуччо Гуччи был хозяином «торгового зала» в старомодном смысле слова; следил, чтобы все было в безукоризненном состоянии до того, как открывались двери – точно с последним ударом его жилетных часов. Едва магазин открывался, он был тут как тут в своем щегольском костюме-тройке, готовый источать очарование.