– Однако вы расщедрились, баронет.
– Пара лишних фунтов стерлингов ради любимой? – Шутка, однако, не возымела успеха. Несмотря на вымученную улыбку, лицо молодой женщины поминутно искажалось гримасой боли: она никак не могла отрешиться от происшедшего в Атенсе. – Но!
– Есть какие-то «но»?
– Да. Этот аэробус сэра Ричарда[7], увы, не оборудован Wi-Fi.
– Хорошо, что ты упомянул об этом, – Эли посерьезнела. – Значит, мне надо будет закачать на свою машинку все, что возможно, из этой хроники. Может быть, и набор тестов, если «хроникер» их выложил.
– Как насчет легкого ланча? – предложил Артур.
– Пара сэндвичей прямо здесь меня вполне устроит.
– Ты не будешь звонить своему Дэнзелу?
– Моргану. – Эли насупилась. – И я поправляю тебя в последний раз, учти.
– Так будешь звонить или нет?
– Рановато… Он еще на работе. Позвоню чуть позже, когда будет дома.
– О’кей. Джеймс!
I
Иерусалим, подножие Храмовой горы,
3 октября 1119 г.
Гуго де Пейн устало потянулся, сидя на бревне неподалеку от костра. Небольшая группа его друзей и соратников пристроилась поближе к мерцающим углям: ночь выдалась прохладной. Де Пейн наблюдал, как юный Россаль тычет кинжалом в тушку жарившейся над углями маленькой серны. При каждом уколе из надреза выступала кровь. Нет, мясо еще не прожарилось. Хлопнув ладонями по коленям, Гуго встал и отошел от костра на дюжину шагов. Подняв голову, он смотрел в ночное небо, дивясь этому чуду, этому творению Божию. Полная луна не смогла стереть с небесного занавеса мириады мерцающих звезд. Внезапно справа от де Пейна раздался голос:
– Благородный рыцарь.
Повернувшись, он увидел старика в пыльном темном кесуте – обычном еврейском халате. На голове его была чалма пеэр, тоже традиционный еврейский головной убор.
– Кто ты?
– Творение Создателя, как и ты.
– Ты говоришь по-французски без всякого акцента. Ты француз? Тогда почему ты одет как еврей?
Старик покачал головой:
– Луна светит ярко, на небе ни облачка. Тебе видно мое лицо?
– Разве что от кончика носа и ниже, – хмыкнул де Пейн.
– Ну так посмотри на мои губы, они-то тебе видны.
Де Пейн вдруг понял, что губы старика не шевелились. Но ведь он говорил! Однако Гуго быстро взял себя в руки.
– Ну что ж, еще один фокусник-чревовещатель. Весь Восток роится такими «волшебниками».
– А разве я называл себя волшебником,