– Гляди-ка, нас почтили вниманием главные затворники Йаманарры, – шепнул кто-то рядом. – Эдевк нынче никак благословен.
Брэнану ничего не говорили ни эти слова, ни передающиеся из уст в уста имена, но он дал бы голову на отсечение – невзирая на иронию, здешним польстило внимание со стороны важных персон.
Молящиеся потоптались перед храмом, слушая длинный монолог верховного жреца о том, что двери храма Аммугана откроются лишь после того, как Йаманарра получит знак благоволения.
На жертвенник, вынесенный служками к площадке перед ступенями, торжественно водрузили большой, пропитанный влагой сверток. Толпа заметно разволновалась, все вытягивали шеи и донимали друг друга расспросами. Жрец откинул край холстины и кивнул, протягивая руку за ритуальным ножом. Брэнан смог разглядеть лишь темный бок, голый длинный хвост и край гребня.
«Черный вестник», – зашептались вокруг, а он вглядывался в мертвое тело, пытаясь понять, что это за тварь. Жрец вспорол глянцевито блестевшее брюхо – кровь брызнула на снег одежд рубиновой россыпью. Запустив руку внутрь, он вытащил наружу красно-черный, истекающий кровью комок, сложил его в поднесенную чашу и отдал нож.
– Мы передаем это нашим благословенным сестрам чистоты! – провозгласил жрец и, не колеблясь, отер руки о белоснежные одежды. – И да будет победа за отцом нашим Аммуганом!
– Быть тому! – отозвалась толпа, едва не оглушив бестиария.
Жрец сошел с алтарного возвышения и удалился в храм вместе со всеми, кто стоял на ступенях. Врата за ними затворились. Йаманаррка обернулась, отерев лоб краем накидки.
– Церемонии закончились, хвала Драконам. Впереди матий. Идем.
Выглядела девчонка измотанной. Тенью следовавшая за ней Никс тоже осунулась. Мать-Таргато, эти пышные торжества и его самого вымотают задолго до того, как начнется бестиата.
В хозяйский дом они вернулись к закату. Отсюда, начиная с первой стражи, его дорога в матий тянулась в гордом одиночестве.
Эдевк пустовал. Открытая решетчатая повозка катилась по улицам к берегу ока, откуда на пароме архиспатия доставят прямиком под стены водяной арены. В палестру незадолго до отъезда прибыл помощник распорядителей игр в сопровождении служителей матия, осмотрел доспехи, оружие, бестиариев и что-то надиктовал писцу.
– Архиспатий – отдельно. Номер камеры – семь, – смерив Брэнана безразличным взглядом, он щелкнул пальцами своей «свите» и скрылся с глаз.