- Великая скорбь гложет сию деву. - промолвил святой отец больше
для себя чем для нас. Это так явно ощущалось, что я даже не сразу
сообразил, что он что-то произнес. То есть понимание сказанного
пришло позже на пару секунд после окончания речи. Однако, вместе с
этим я ощутил немного горечи, чужой горечи, как будто сам потерял
нечто важное для себя. По лицам собравшихся здесь стало понятно,
короткая фраза святого пробрала всех. Это он что, ещё и
ретранслятором чувств может быть? Как-то слишком много возможностей
для одной только веры.
- Ты, отойди, затихарись. Прикинься ветошью, скройся. -
обратился ко мне учёный. Понимая, что попадись я Элли на глаза, тем
более живой и невредимый, нормального разговора не получится.
Поэтому поспешил уйти с глаз долой в сторонку, где просто сел на
пол и стал слушать.
Сперва конечно же девушка устроила истерику, в ходе которой даже
задумала напасть на бойцов причем судя по звукам ей удалось, будучи
связанной по рукам и ногам, броситься в атаку. Насколько я понял по
звукам, она получила прикладом в ответ, а после угрозы прострелить
ноги, угомонилась. Словом, там с ней не церемонились как со мной.
Хотя я и не сопротивлялся как она.
Кстати, сейчас, будучи не особо под присмотром мне удалось
освободиться от пут. Пришлось сильно напрячься, испытать немало
неприятных ощущений, но успеха все же достиг. Как-никак выше
трехсот процентов в параметре силы, это не малая цифра. А ещё я
вспомнил, что так и не раскидал доступные очки развития. Сейчас я
это делать, конечно же, не стану, рано ещё. Подкачаю дух, а после
все волью туда. Объем энергии нужен как воздух. Даже имея
накопитель, мне его постоянно не хватает.
К допросу Элли приступил святой и воздействовал он на нее точно
так же, как и на меня. Она начала исповедоваться, и рассказала все.
Даже больше чем рассказал я. Хуже всего то, что она поведывала им
недосказанное мной. К делу это конечно не относилось, но поставит
меня в неудобное положение, если они заинтересуются моими
возможностями.
Из неудобной информации она донесла им следующее: я был настроен
на убийство лидера общины, Маркуса. В ходе выполнения этого плана
легко рассматривал убийство защитников, а если понадобится, то и
самого святого. Пытался лишить жизни буддиста и настраивал всех
против него, рассказывая, насколько он опасен.