И ведь дошёл‑таки!
Сейчас Олли стоял на берегу великой Бхогавати, на шее висел
Камень Душ, и весь мир был у его ног. Осталась самая малость –
переплыть реку, пересечь почти всю Равнину данавов и добраться до
Вольных земель. Но разве сравнится это путешествие с походом по
джунглям Бельгама?! Тьфу, мелочь, а значит всё только начинается. И
маленький псифей довольно захохотал.
Часть первая
Когда ясен твой путь
Люди не могут жить просто так, без цели и смысла. Мы всегда
должны куда‑то идти, причём не просто из одного пункта в другой, а
от свершения к свершению. Не всякий способен осилить дорогу, многие
сворачивают после нескольких шагов. И стыд от своей слабости,
желание оправдаться в собственных глазах заставляют вновь и вновь
говорить о происках врагов, ссылаться на обстоятельства, изо дня в
день повторять: «Я живу как все». Но обмануть себя не получается.
Знание, что ты сдался там, где преуспели остальные, разъедает
изнутри, душит, разрывает на части. В ушах набатом звучит: «Ты
слабак!»
Но стоит осознать себя, найти свою дорогу, и как бы не был
сложен путь, каждый твой шаг станет уверен и твёрд. Ведь ты больше
не отбываешь срок от рождения до смерти, а продвигаешься вперёд.
Пусть через боль и лишения, взлёты и падения, но вперёд.
Отрывок из речи Кардинала перед учениками‑Сноходцами
Глава 1
Беседы на отвлечённые темы
Возвращение в Башню прошло без эксцессов. Не было нападений
хищников, атак мелких банд, не встречались сверхъестественные
аномалии. Весь путь группа преодолела на удивление легко и просто,
словно вокруг не изменённый катастрофой Сосновск, а провинциальный
городок, далёкий от магических разборок, безжалостных драк и
загадок древних рас. Даже спасённая Артёмом парочка ничуть не
мешала: не пытались качать права, не требовали их отпустить. Молча
выполняли все указания, будто плен начисто отбил у них тягу к
сопротивлению. И если поведение «неформала» объяснялось общей
слабостью – после снятия Нити Покорности он едва переставлял ноги,
то действия его товарища по несчастью выглядели по меньшей мере
странно. Очевидно сильный и уверенный в себе воин, он безропотно
следовал указаниям конвоиров, будто так и надо. На вопросы не
отвечал, лишь улыбался и пожимал плечами. Гулидов немедленно
окрестил его Партизаном и предложил устроить допрос с пристрастием.
Лишь тогда освобождённый пленник сообщил, что будет говорить только
с их командиром, и вновь замолчал.