Поле битвы осталось за бойцами Кардинала.
– Чёрт, а ведь ещё немного, и порвали бы! – Артём
только теперь ощутил, как липнет к спине взмокший балахон, как
щиплет от пота глаза и бешено колотится сердце. Сделав пару
энергичных вздохов, он подошёл к копошащемуся в пыли первому
мутанту и безжалостно его добил.
Зашуршали камни. Из‑за развалин частного дома появился Гулидов,
следом за ним позиции покинули и Володька с Мишкой. Бывший
спецназовец выглядел недовольным.
– Артём, ты, конечно, командир, и всё такое, но если ты и
дальше будешь так планировать операции, то рано или поздно
сдохнешь, – заявил Серёга с ходу, чем заслужил возмущённые
взгляды ребят. По их мнению командир проявил чудеса героизма и
немеренную крутизну.
Лазовский мысленно поморщился. К сожалению, прошлая жизнь никак
не хотела выпускать из своих лап, то и дело давали о себе знать
замашки махрового интеллигента. Такая простая и очевидная любому
армейцу вещь, как выстраивание командной иерархии в собственном
отряде, давалась ему нелегко. Тот же Гулидов очень скоро взял за
правило прилюдно критиковать собственного наставника, а поставить
его на место никак не получалось. Как быть, если тот и вправду
смыслил в ратном деле много больше недавнего художника, а его
подчинённое положение связано лишь с более серьёзными способностями
Артёма как Сноходца. Но легче от этого понимания не становилось. Ты
можешь быть сколь угодно силён, но в глазах остальных без
авторитета навсегда останешься никем. Чего‑то ему не хватало. Быть
может веры в себя и в собственную правоту или умения задушить бич
всех интеллигентов – вечные сомнения всегда и во всём?
– Предложи что‑нибудь другое. Вдруг знаешь другой способ
преодолеть защиту «чистых»?.. Или тебя не устраивает личность живца
и хочешь назвать кандидатуру, которая справится лучше? – Артём
едва сдерживал раздражение.
Нагнетать напряжение Гулидов не стал и отвёл взгляд.
– Не дело, когда командир так рискует.
– Кто спорит. Но разве у нас есть другой выход? Как иначе
пробить заклинание? Напомню, пока только культисты зачарованным
оружием щеголяют!
Лазовский с силой загнал кухри в ножны. Серебрянка внутри
бесилась от злобы, требуя наброситься на наглеца. Слияние с
сущностями Прозрачников трансформировало сознание Сноходцев в нечто
новое, не терпящее рядом никакого соперничества. По сути виритники
были совершенно асоциальными типами. Окружающий мир для каждого из
них являлся чем‑то вроде охотничьей территории, которую приходилось
делить с сородичами. И каждый конфликт воспринимался как вызов на
бой. Порой Лазовский самому себе казался маньяком, вечно жаждущим
крови. Это пугало.