В рядах бойцов образовалась
настоящая просека из выжженной земли. Не меньше пяти десятков
солдат Восьмого полка, которые грудью защищали Отнимающих жизнь от
эрветов, превратились в горстку головешек. Колдуны приняли решение
использовать самое разрушительное средство из своего обширного
арсенала, не тревожась о сопутствующем ущербе.
Конечно, заклинание всерьез ударило
и по врагам. Гигантское поле позади погибших воинов Восьмого полка
оказалось усеяно обугленными телами эрветов. Целые комья пепла и
черной сажи поднялись в воздух, оседая на белоснежных доспехах
регулярной армии Ригиторума и сделав их грязно-серыми. На моих
зубах заскрипела пыль, которая несколько секунд назад еще была
моими боевыми товарищами. Не сдержав эмоций от столь нелепого и
абсолютного акта чистого разрушения, я расплакался, как маленький
ребенок. Вид сотен живых людей, которые в считаные мгновенья
превращаются в прах, может любого выбить из колеи.
Когда пепел немного осел, среди
спекшихся в единую липкую массу тел я увидел шестерых эрветских
шаманов, которые как ни в чем не бывало продолжали свой чудовищный
обряд. Колдовской огонь, который слизал чуть ли не целое войско, не
смог причинить им никакого вреда.
— НЕТ! НЕТ!!! — закричал Калеб, в
отчаянии упав на колени и обхватив голову. Все тело Экцизес
сотрясали глубинные рыдания, он уже не отдавал отчета в том, что
делает. Воздух вокруг колдуна начал дрожать, как над костром, и в
скором времени лидер магов просто растворился в коротком волшебном
сиянии.
Он не смог выдержать позора и
предпочел уйти, так и не взглянув в глаза людей, чьих друзей и
братьев он убил ради бессмысленной попытки.
По бескровным щекам девушки со
стрелой в груди покатились слезы, и она молча рухнула навзничь,
отдав Солусу душу. Трое оставшихся магов бросились вперед,
навстречу врагам, которые очень быстро затянули пробитую их
колдовством брешь. Место сожженных эрветов уже заняли свежие силы,
готовые к бою, и после короткой схватки и нескольких чародейских
вспышек все было кончено. Впрочем, Экцизес дали бойцам Восьмого
необходимое время, чтобы отступить и сомкнуть строй, сжавшись в
плотное кольцо вокруг лежанок с ранеными.
— О Солус… — только и прошептал
Кармайн, вернувшийся с передовой. Весь забрызганный кровью, своей и
чужой, командир полным печали взглядом окинул поле сражения. Шаманы
эрветов стали распевать еще громче, подавляя волю Восьмого к
сопротивлению и, напротив, поддерживая боевое безумие дикарей.
Магические фокусы Экцизес не возымели никакого эффекта, но было
ясно как день, что единственный шанс на спасение — убить проклятых
заклинателей.