Первым делом стоило раздобыть новую
одежду и обувь. Если среди трущоб я еще мог пробежаться в своем
окровавленном балахоне, то в любом другом районе Минакса он вызовет
слишком много неудобных вопросов. Аккуратно проследовав вдоль
причала, я увидел, что местные рыбаки хранили какие-то вещи прямо в
лодках — в них тут и там попадались маленькие деревянные ящики и
мешки, которые мирно покачивались на мягкой речной волне. Осмотрев
пустую пристань, я убедился, что на меня никто не смотрит. Лишь
глухие стены домов по обе стороны от канала слепо таращились в
пустоту, и больше никого.
Я ступил на борт ближайшей лодки и
принялся уверенно копаться в чужих вещах.
Мда, что же со мной стало? Раньше я
и подумать о таком не мог, а теперь без зазрения совести
обворовываю чужое имущество. Впрочем, после похищения Мариссы и
убийства ошалелого фанатика, я понял, что в жизни есть вещи
пострашнее украденной рубахи.
Мысленно отпустив себе этот грех, я
продолжил увлеченно разбирать мешки. Рыболовные снасти, мотки
бечевки, мешок червивых сухарей… Все не то, не то! Конечно, глупо
было надеяться найти что-то стоящее в бедняцком районе, так еще и
на борту лодок для рыбной ловли, которые, считай, никто не охранял.
Однако ночью в Минаксе, хоть и весной, было весьма зябко, и мои
руки уже дрожали от холода. Я должен отыскать какую-то одежду во
что бы то ни стало!
Отбросив бесполезные вещи, я перелез
в соседнюю лодку и открыл первый попавшийся под руку ящичек. Там
лежала свернутая в тугой комок рыболовная сеть.
— Проклятье! — выругался я и громко
хлопнул крышкой. Опомнившись, я бросил беглый взгляд на ночного
сторожа. Он переложил голову на другое плечо, однако просыпаться
даже не думал — небось, слишком устает днем, бедолага. Хмыкнув, я
перелез на соседнюю лодку. Пусто.
Следующая. Опять пусто.
Следующая. Ничего.
Внезапно в голову пришла дерзкая
мысль. Рискованно, конечно, но что мне терять, в конце-то
концов?
Невзирая на дрожь во всем теле, я
сбросил с себя задубевший от крови балахон прямо в реку и в одном
белье направился к будке сторожа. Приблизившись к плохонькой двери,
которая не подходила по размеру к проему, я аккуратно заглянул в
щель между досок. Раздавшийся изнутри храп вместе с разящим наповал
запахом спиртного развеял все сомнения — человек вряд ли проснется,
даже если выстрелить у него перед носом из пищали. Что ж, значит,
вперед!