Если он хотел ударить больно, то у него получилось. Я чуть не
согнулась от его слов. Но голову в плечи, наверное, втянула.
Нет, я помнила. Понимала. Но на какую-то минуту позволила себе
слететь с катушек. Девочкам хочется верить в чудеса.
– Тогда зачем это всё? – приподнимаю я рукой край пышной фаты. –
Мы могли бы просто поставить штампы в паспорте и без всяких
платьев-костюмов.
– Не могли бы, – изрекает он загадочно, но объяснять ничего не
собирается. – Примерь, я выйду. Но, думаю, тебе будет впору.
Крокодил вышел и дверь за собой аккуратно закрыл. А у меня
воздух кончился. Сдулась. Повисла унылой тряпочкой на полшестого.
Но ненадолго.
В конце концов, он честен. А это о многом говорит. Я хотела
платье и фату – я их получила. Это для него ничего не значит. А для
меня – очень даже «чего». Хотя бы голову подругам в институте
поморочу. Куплю какое-нибудь колечко простенькое.
Эти мысли не дали мне раскиснуть. И платье я надела, и фату.
Здесь зеркало в мой рост. Он угадал. Удивительно. Наверное, я бы
сама лучше не выбрала. Не хватало туфель. Белые надо. Несмотря ни
на что, я буду сногсшибательной невестой! А на остальное – плевать.
Переживу как-нибудь и этот брак, и Крокодила с его деньгами.
Я обернулась на вздох. Он стоял в дверном проёме и разглядывал
меня.
– Ты такая красивая, Лиль, – сказал Крокодил, и я мысленно
потянулась за чем-нибудь увесистым. Кажется, у него тут где-то
энциклопедия какая-то валялась.
Ну вот зачем, зачем он делает это? То в ледяную прорубь башкой
макает, то нестерпимым жаром обдаёт?!
Свадьба
– Туфли, – щёлкнул он пальцами, глядя на мои босые ступни.
Пол неожиданно холодный, поэтому я переминаюсь, пальцы поджимаю,
а он смотрит на ноги так, что щёки вспыхивают. Словно я не в платье
по колено стою, а голая, без трусов даже.
– Но уже завтра, ладно? И кольца заодно.
Крокодил делает ко мне шаг, будто хочет смять всю эту
нежно-воздушную красоту. Но я уже знаю вкус его поцелуя: вначале
божественно, а потом горчит. Да и платье – только моё, нечего
всяким земноводным инопланетянам его лапать своими загребущими
руками.
Я отскочила в сторону и руки вытянула. Можно подумать, его бы
это остановило, если бы он по-настоящему захотел со мной
пообжиматься.
– Нет! – взвизгнула я.
– Ну-ну, не бойся, – примирительно улыбнулся Кроко. И глаза его
синие бесстыжие добрые-добрые, как у кота, что нажрался и греется
на солнце.