В расписании – сразу шесть уроков и ни намека на послабление
режима!
Самая настоящая камера пыток, а не школа!
По итогу: в голове каша, а в душе ярый протест.
Не готова она была столь резко и самоотверженно окунуться в
учебу.
Тем более после летних каникул. Отдыха. Прогулок. Беззаботных
вечеров.
Нет! Ей требовалась адаптация и индивидуальный подход. Мягкий.
Щадящий.
С постепенным увеличением нагрузки, скажем так… ближе к новому
году.
«Эх, идеальная схема! Жаль, министерство образования ее не
одобрит!»
— Видели, какая клевая тачка у нас на парковке стоит? — от
манерного и жутко писклявого голоска Пылевой у Лены уже звенело в
ушах. — Интересно, чья? Неужели Мосол (а именно так ученики за
глаза называли директора) с отечественного автопрома на иномарку
перепрыгнул? Решил шикануть на старости лет?
— Ага! — не в силах и далее слушать этот бред, она коряво
передразнила Наташку. — А еще, следуя твоей логике, он у нас
раздвоился и сразу на двух машинах приехал!
— В каком смысле? — отозвалась одноклассница, как ни в чем не
бывало продолжая зашнуровывать свои фирменные белоснежные
кроссовки.
— В прямом! — закатила глаза, не переставая удивляться ее
тупости. — Его громыхающее ведро с гайками все так же стоит на
парковке!
— Серьезно? Хм… не заметила!
— Ну еще бы! Ты же у нас только на дорогие тачки реагируешь!
— А тебе кто запрещает? Тоже… реагируй!
— Спасибо-спасибо! Только твоего разрешения мне и не хватало для
полного счастья!
Внезапно в коридоре, прямо у входа в раздевалку, началась
какая-то серьезная заварушка. А затем раздался возмущенный возглас
Синицыной:
— Отойди, сказала!
Белова оказалась на ногах раньше, чем успела подумать, что
подруге может понадобиться помощь. Ирина на большой перемене
отлучилась в магазин.
А теперь, очевидно, Красницкий вредничал и не запускал ее
обратно в спортзал.
В своем предположении девушка не ошиблась. Ибо в следующую
секунду молодой человек задиристо фыркнул на весь коридор:
— Кто не успел, тот опоздал, Синичка!
— Дай. Мне. Пройти.
— А волшебное слово?
— Обойдешься! — недовольно гаркнула Ира. — Двигайся давай!
— А если не подвинусь? Что ты сделаешь тогда?
Толчок. Шлепок. Глухой звук, напоминающий удар.
И грозный рык Вячеслава:
— Припадочная!
— Сам дурак!
Дверь женской раздевалки наконец распахнулась, и Синицына шустро
прошмыгнула внутрь. Лена же, шумно выдохнув от облегчения,
опустилась обратно на скамейку.