Послушный гийн легко взмыл в небо. Огненные пряди трепал ветер,
холод кусал за щёки, но ком ушёл, и дышалось полной грудью. Жаль,
что нельзя лететь бесконечно.
Замок встретил тишиной и потрескивающим огнём. Не угасает
никогда, радует, рисует тени на стенах. Озябшие руки согреваются
мгновенно от костра и внутреннего жара: огненные не замерзают
надолго.
Нужно подумать, а потому забилась она в самый дальний угол
замка, села на пол и обхватила колени руками. Неясные мысли
носились хаотично, беспорядочно и пока никак не хотели превращаться
в разумные расчёты. Дневная горечь мешала. Подколачивало только от
мысли, что опять не удалось сломать Геллана. По-настоящему, чтобы
насладиться победой.
Тихий шорох заставил насторожиться. Слабый звук поднял на ноги.
В замке она не одна – чувствовала кожей и вставшими дыбом волосами
на затылке. Ступала тихо и осторожно, чтобы не вспугнуть, сжимала
пальцы, готовая молниеносно кинуть огнешар.
На секунду успокоилась: какой сумасшедший проникнет в замок
сайны ночью?.. Расстроилась, вышла из себя, не совладала с
эмоциями, поэтому неудивительно, что мерещатся всякие ужасы. Надо
посидеть у огня, посмотреть на языки пламени и успокоиться. Уснуть
и видеть сны. А завтра что-то прояснится.
Пиррия перевела дух и шагнула к пылающему костру.
Маленький шаг освещает её и делает уязвимой. Шаг делит мир
пополам, как острый нож – кусок хлеба.
Мягкое хлопанье крыльев. Удивлённо поднятая к потолку голова и
крик – яростный, воющий, растерянный.
Огненные росчерки завиваются в спираль – плотный кокон,
сотканный из обжигающих нитей, что окутывают с ног до головы, с
головы до ног…
Спутанная по рукам и ногам, Пиррия хрипит и, извиваясь, падает
на пол.
Вспышка, зигзаг молнии, удушающий хлыст на горле.
Благословенная завеса тьмы. Провал. Беспамятство.
Глубокий колодец, куда падаешь, падаешь, падаешь, но так и не
достигаешь дна…
Сомнения и тревоги
Дара
Если б вы знали, какой он иногда предсказуемый – рыцареподобный
Геллан. Вот он смеётся абсолютно искренним смехом, которым
наслаждаешься из-за оперного тембра и чистоты, а вот он,
отсмеявшись, сводит брови, весь такой господин Озабоченность,
готовый переть на плечах огромный мир:
– А ты подумала, что он будет есть?
Это он про мерцателя, круглоухого радужного кролика с
фонтанообразным хвостом, что высунул лукавую мордаху из ворота моей
рубашки. Я сделала вид, что оскорбилась: