Сергей, казалось, не понял её
вопроса:
— Почему только у королей? У королев
тоже свиты бывают. Вот в такой свите я и состою. А что вас
удивляет?
Она откинулась на спинку стула и
выкатила на него глаза. Сергей, наоборот, опёрся ладонями о край
стола и навис над ним. Одними губами прошептал:
— Не бойтесь, я не сумасшедший.
Марина Михайловна попросила строго предупредить вашего начальника,
вот я и появился. Вы не переживайте, с ним всё будет в порядке. Не
будет артачиться — останется живым и здоровым. Если не дурак, то на
рожон не полезет. Вы историю с Фёдором Ильичом Ерохиным хорошо
помните? (1) — она испуганно кивнула. — Так вот, с ним поговорили
другие люди из свиты королевы. Знаете, за что он был
наказан?...
Он вынужден был остановиться, потому
что со своего стула у стены поднялся и неспешно подошёл к столу
подполковник Петренко из седьмого отдела. Спросил её:
— Лариса Васильевна, с вами всё в
порядке? На вас лица нет...
Вместо неё ответил Сергей. Всё тем
же полушёпотом.
— Я объяснил ей, кто такая
Колокольцева Марина Михайловна, и какую роль я играю в её свите.
Это её немножко испугало. Кстати, при разговоре с Алтынбеком
Алтынбековичем вы мне тоже понадобитесь. Речь пойдёт в том числе о
вас и о ваших подчинённых. Поэтому мы сейчас с вами вместе к нему
зайдём.
— Кто такая Колокольцева? — спросил
Петренко.
— Не притворяйтесь, что не знаете,
Николай Петрович. Она к вам на днях вместе с Сашей Кузнецовым
заходила. Почтила, так сказать, визитом. Можете гордиться! Далеко
не каждый может похвастаться тем, что лично видел королеву, а уж
число тех, у кого она дома с визитом побывала, стремится к
абсолютному нулю! И мой вам совет: вы дурачка побыстрее отключайте.
Чувствовали же, что одной слежкой за нею и за её подопечным дело не
ограничится. Вот оно и началось. С завтрашнего дня по всей стране
загудит. Именно поэтому сегодня я здесь. Нужно предупредить вас кое
о чём и договориться о новых правилах игры. Не хотелось бы много
крови проливать.
— А ты не боишься? — холодно спросил
Петренко. Голос он при этом не понижал.
Сергей пожал плечами:
— Чего мне бояться? Смерти? Боли?
Для меня ни того, ни другого уже давно не существует. Если
подумаешь хорошенько, то сам поймёшь почему. И давай-ка повежливее
начинай разговаривать. А то как бы я прямо с тебя не начал. Мне
ведь всё равно с кого начинать.