Он встал из-за стола, заложил руки
за спину и неспешно прошёлся по кабинету. Остановился у большого
окна. Нахмурился собственным мрачным мыслям:
— Опять будет много треску и шуму, а
толку, как обычно, выйдет немного. Действительно важная информация
не прозвучит. Точнее, может быть и прозвучит, но в таком объёме и
так завуалировано, что и мимо ушей пропустить легко. Что ещё
предпринять? Может, вызвать предстоятеля собора? Как его? Вениамин?
Валентин? Да, кажется так... Поговорить, осторожно расспросить о
настроениях среди людей. Может, промелькнёт что-нибудь интересное?
А там можно было бы зацепиться за кончик ниточки и потянуть. Если
окажется, что церковная община уже знает о появлении у нас этой
парочки, то можно будет действовать более энергично! Это было бы
хорошим основанием, чтобы запросить помощи у Москвы. Пусть забирают
их от нас к чёртовой матери! Куда-нибудь подальше! Почему именно
мы?
***
После того, что услышала, думала,
что лечить он её будет в логове у какого-то разбойника. А он
сказал-то всего:
— Не волнуйтесь, Николай Васильевич,
эта квартира совершенно легальная. Её владелец сел на пять лет. Ещё
три года будет отбывать наказание. С ним люди на зоне поговорили, и
он не против, чтобы я ею пользовался. Он не останется внакладе.
Бабушка не утерпела и спросила:
— А зачем тебе ещё одна квартира? У
вас же дом достаточно просторный.
Саша пожал плечами.
— У меня есть друзья и подруги. Я
хочу иногда с ними встречаться и не мешать при этом ни тёте Марине,
ни сёстрам. Кстати, домишко у нас не такой уж большой, — потом
посмотрел на папу и добавил. — Прошу вас, Николай Васильевич, не
пытайтесь узнать, кто входит в число моих друзей. В том числе и
через дочь не пытайтесь. Очень я этого не люблю. Оставьте уж мою
приватную сферу при мне, хорошо?
***
Своему помощнику он позвонил сразу
же после ухода Саши из их дома. Просто ещё во время разговора за
столом ему пришла в голову интересная мысль. На неё натолкнула его
одна фраза из вчерашнего разговора с Колокольцевой. Помнится, она
сказала, что совсем не шевелиться они с Сашей не могут. Может и не
дословно, но общий смысл её слов был именно таков. Так вот: что это
может означать на практике? А это может означать, что если они
допускают отклонения от правил, как их допускают почти все рядовые
граждане, то отголоски их «неправильного» поведения могут стать
известными горожанам. Ну, простые граждане нам не очень интересны,
но вот правоохранительные органы!