Некоторые вещи, о которых спокойным
голосом рассказывал с экрана телевизора импозантный сорокалетний
примерно мужчина в отлично сидящем светлом костюме, с небольшой
бородкой, немного напоминающей бородку академика Курчатова, были
неизвестны даже ему. Речь шла о большой семье Члена Политбюро ЦК
КПСС, первого секретаря ЦК Компартии Грузии. Точнее, не обо всей
семье, а о проделках некоторых её членов, за которые любой другой
рядовой гражданин Советского Союза наверняка поплатился бы свободой
или даже жизнью. Некоторые из преступлений, совершённые бойкими
внуками и внучатыми племянниками Героя Социалистического Труда и
пламенного революционера, вполне тянули на высшую меру
наказания.
Когда эти двое ведущих попрощались с
телезрителями, пообещав ровно через неделю вернуться и продолжить
увлекательное повествование о маленьких тайнах высшего руководства
Коммунистической Партии, он рывком выбрался из кресла, обернулся к
жене, понял, что та тоже прослушала всё до конца и спросил
только:
— Во сколько они начали?
— Сразу после программы «Время». Без
двадцати девять на пару секунд появилась испытательная таблица, и
тут же выскочила заставка передачи «Момент истины». Юра, что
происходит? Это переворот?
— Нет, не переворот, но тоже очень
серьёзно. Я бы назвал это следствием глупого бунта трёх старых
идиотов. Приготовь мне свежую рубашку. Похоже, придётся коротать
ночь в Комитете или на Старой Площади. Кто, кстати, звонил?
— Оверченко. Просил передать, чтобы
ты включил первый канал. Я сказала, что ты уже смотришь.
— Спасибо, всё правильно. Позвони,
пожалуйста, Елене Петровне. Извинись за меня и попроси её вернуться
на службу. Скажи, что я через полчаса буду в Комитете. Пусть
собирает всех замов, кроме зама по тылу.
— Она не успеет за полчаса на
метро.
— Да, знаю. Пусть из дома оповещает
замов, а машину за ней я пришлю.
Ещё не переодевшись, он из своего
рабочего кабинета сделал звонок по «вертушке». Звонил он «дорогому»
Леониду Ильичу. Именно из-за его мягкотелости и уступчивости по
отношению к некоторым членам ЦК и случилось то, что случилось. Ещё
22 марта во время памятной встречи на Старой площади Колокольцева
открытым текстом предупредила, что может выбрать такой метод
давления. Она называла это «методом убеждения», но сути дела это не
меняет. Не поверили старые дураки! Посчитали блефом! Теперь всем
вместе нужно думать, как минимизировать ущерб. Пусть Леонид Ильич
сам решает, кого собирать и что говорить. Он главный виновный! И в
первую очередь пусть решает, что делать с товарищем грузином. Его
нужно в самом пожарном порядке со всех постов убирать. Вопрос
только в том, как? С шумом и помпой или по-тихому?