— Марина Михайловна передаёт вам
привет и просила передать кое-что Юрию Владимировичу.
Записывайте!... — дождавшись, когда его собеседник откроет блокнот
и приведёт «вечное перо» в рабочее состояние, Саша продолжил. —
Первое: новую передачу «Момента истины» мы проведём не во вторник,
а уже сегодня. Сразу после программы «Время» и начнём. Мы знаем,
что в Москве выставлены дополнительные станции постановки помех,
поэтому это будет пробная передача. Мы проведём её только для того,
чтобы выявить и уничтожить все «глушилки» — как новые, так и
старые. Повтор передачи сделаем, как и договаривались, во вторник.
Уже набело — без «глушилок». Не думаю, что ко вторнику ваши техники
успеют отремонтировать то, что я сегодня сломаю. Я буду очень
обстоятельным. Обещаю! Менять придётся всё оборудование! Да! Пусть
предупредят людей на станциях постановки помех, чтобы они были
готовы к возникновению локальных пожаров. Сами понимаете, там вся
аппаратура под высоким напряжением. Одно неловкое движение и
короткое замыкание! А у меня не будет очень много времени, чтобы
осторожничать. Очень уж многое мне предстоит сделать. Короче, пусть
будут начеку! Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из них
пострадал.
Сергей кивнул, не поднимая глаз от
своего блокнота. Саша продолжил:
— На сей раз трансляцию будем вести
не только на Москву и Московскую область, но и на Ленинград.
Ленинградцы тоже интересуются, я узнавал. И они имеют точно такое
же право знать, как и москвичи! Заодно разберусь с тамошними
«глушилками». И ещё передайте, что пеленгация им ничего не даст. Их
пеленгаторы будут указывать на Останкинскую башню в Москве и на
локальные телевышки в других городах. Мы же должны об удобстве
телезрителей подумать, верно? Чтобы не пришлось людям их комнатные
и коллективные антенны перенастраивать. Так что помехи можно будет
ставить, не выжидая шестидесяти секунд. И мне, и вам проще будет. Я
их быстренько ликвидирую и можем расходиться по домам. Кстати,
пеленгаторы я не собираюсь ломать. Пусть не волнуются. Во-первых,
это имущество военное, а во-вторых, они мне не мешают.
— Теперь следующее, — нахмурился он.
— Погодите писать. Сначала послушайте... Поскольку в Загорске на
вторник намечены очень серьёзные мероприятия по противодействию,
как то: блокирование с помощью внутренних войск всех ведущих к
Лавре улиц; блокирование проходов в саму Лавру; снайперы на крышах
высоких зданий; лавки с выпечкой, дефицитной колбасой и водкой;
духовой оркестр; армейские агитационные громкоговорители и прочая
лабуда — я сразу перехожу к плану «Б». Вы должны будете передать
Андронову следующее: вот теперь пишите! Идея раздать участвующим в
оцеплении солдатам боевые патроны и принесение нескольких из них в
жертву снайперам, с целью вызвать беспорядочную ответную стрельбу
по горожанам, хороша, но очень уж бессовестна. Я понимаю Смыслова.
Он хочет таким бесчеловечным способом свалить вину за беспорядки на
нас с Мариной Михайловной, одновременно замазав нас кровью и
развеяв сложившееся мнение о нас, как о людях добрых. Ход хитрый,
но у него ничего не выйдет, потому что мы о нём знаем. Насчёт
снайперов он сегодня будет разговаривать с руководством ГРУ
Генштаба, но не факт, что сумеет договориться, и не факт, что даже
если руководство согласится выделить для этой цели пару — тройку
своих спецов, те согласятся стрелять по солдатам. А я непременно
вмешаюсь и помогу этим офицерам принять правильное решение. Они в
конце концов нормальные люди, чтобы просто так убивать ни в чём не
повинных людей. Да и не военное время сейчас, чтобы опасаться
ответственности за неисполнение приказа...