– Я от Дувакина, из журнала. Привезла вам…
И она протянула Ковригину руку:
– Лоренца Шинель.
«Вот отчего Данте-то возник, – подумал Ковригин, – с его флорентийками… И вообще с Флоренцией…»
– Вы новая сотрудница? – спросил Ковригин.
– Типа того… – кивнула гостья.
– Вот ведь сидишь в лесу, – завздыхал Ковригин. – А о самом интересном узнаешь позже всех… Так как, как вас именовать?
– Лоренца Шинель… Шинель – это фамилия моего последнего мужа. Вы, наверное, о нем слышали…
– Может, и слышал… Вроде бы очень богатый… Что-то там по лекарствам… – изобразил напряжение мысли Ковригин. Не помнил он никакого Шинеля…
– Был.
– Был? С ним что-то случилось печальное?
– Был очень богатый. До развода. А теперь уверяет, что его обобрали. Молчал бы. Не лезть таракану на ржаную лепешку… Свою визитку я вам оставлю. А теперь давайте перейдем к делу.
Из автомобиля был доставлен бумажный пакет с физиономией Клио, будто эту Клио кто-то наблюдал и помог криминалистам с Петровки сотворить её словесный портрет. Впрочем, Клио на пакете имела и фигуру, а потому и могла протянуть руку расположенному к сюжетам истории читателю. Лоренца приволокла и картонную коробку, основательно перетянутую лентами скотча.
Бумаги из пакета было велено прочитать немедленно, а с макулатурой из коробки можно и не спешить, распечатать её хоть бы и завтра…
– Долго вы меня искали? – из вежливости спросил Ковригин.
– А чего было вас искать? – удивилась Лоренца. – У меня лоцманом или штурманом сидел этот утконос, «сейчас – направо, теперь – налево»…
– Это здесь, – сказал Ковригин. – Обычно, начиная с Симферопольского шоссе плутают в поисках нашего поселка…
– И тут никаких забот, – сказала Лоренца. – У меня же был ваш адрес. Вот он: «Чеховский район. Урочище Зыкеево. Садово-огородное товарищество издательства „Перетрут“»…
– «Перетруд», – поправил Ковригин. – Все, что могли, давно перетерли…
– Ну, «Перетруд»! – чуть ли не обиделась Лоренца. – Какая разница!
– Урочище Зыкеево… – пробормотал Ковригин.
– Ну и что? Вы, я вижу, будто бы взволновались отчего-то. Забыли, что ли, что проживаете в Урочище Зыкеево?
– Забыл, – сказал Ковригин. – В каких-то бумагах видел это название… Но забыл…
– И что же в нем такого особенного, чтобы волноваться-то? Урочище и урочище. От того у вас и сырость. Небось, клюкву можете разводить и морошку. И в Зыкееве никакой странности нет. Один из моих мужей был Зыкеев… Утонул…