И вот он здесь, этот безупречный Давид, только
в брюках и кожаной куртке — так оно и понятно,
зима у нас тут! И в руках у него шарфик.
Цветной такой мягкий шарфик. «Что, интересно, делает мой шарфик
в руках у Давида?» — завис над этим вопросом Евин
мозг. К счастью, ненадолго. «Этот чёртов медбрат реально
действует на меня как гипноз!» — Ева видела его третий
раз за день и третий раз столбенела. Видимо, он тоже это
заметил. Ему пришлось некоторое время махать у неё перед носом
шарфом. Наконец, она смогла осознать, чего он от неё хочет
и вздрогнула.
— Простите, задумалась! — с надеждой на то,
что он поверит, соврала она.
— Простите, что напугал. Мне кажется, это ваше, —
голос у него был сейчас низкий, мягкий и бархатистый,
и как камертон издавал эталонную для Евы высоту звука, она
могла бы слушать его бесконечно. — Вы обронили его
на лестнице в больнице.
— Спасибо, я даже не заметила, что он
потерялся, — сумела взять себя в руки Ева, тем более что
она и правда не заметила пропажу. — А как вы узнали,
что он мой?
— Ну, я видел его на вас, когда вы пришли, — он
улыбнулся и опустил глаза. — А ещё он пахнет вашими
духами, — он поднял на неё глаза, и впервые
за все эти три встречи глаза их встретились. Ева несколько раз
водила рукой по воздуху мимо, пока смогла, наконец, взять этот
благословенный шарф. Не в силах отвести взгляд, всё
так же вслепую она стала надевать его на шею.
Если бы не запах варёной капусты, резанувший в нос
от шарфа и разрушивший эту магию, она бы, кажется,
простояла так всю жизнь.
— Я бы сказала, он пахнет капустой, которую готовили
сегодня в вашей столовой, — сморщилась она, подняв
к носу один из концов шарфа.
— Скажу вам по секрету, они готовят эту капусту каждый
день, — сказал он ей доверительно, — и я ей пропах,
наверно, уже насквозь, — он широко улыбнулся, и Ева
готова была поклясться, что в помещении стало светлее.
За дверями был слышен какой-то шум, потом снова хлопнула
первая дверь, открылась вторая, и в дверях появилась одна
из расфуфыренных селянок, что дожидались Серёгу
у больницы. Он тоже повернулся на звук, но, увидев
девушку, словно её появление его не касалось, снова повернулся
к Еве. Девица постояла, не отпуская дверь, смерила Еву
с головы до ног вызывающе наглым взглядом и вышла
на улицу.