— Много сотен лет мы ждали этого события, — продолжал говорить
Магистр. — Много сотен лет мы искали, собирали, хранили знания,
которые помогут нам исполнить наше предназначение.
— Значит Особенная определена? – спросил мужской голос
где-то в начале стола.
Магистр повернул голову и не изменил своей спокойной интонации,
только крепче вцепился в потемневшую от времени древесину.
— Да, у неё есть только один оборот Луны, чтобы сделать свой
выбор. А у нас — один лунный месяц, чтобы её найти. И тот,
кого выберет девушка, должен стать одним из нас. Нашим
двенадцатым Рыцарем. Все три круга должны замкнуться, чтобы
она выполнила свою миссию. А мы выполнили свою
клятву. Наше время пришло!
Феликс искренне не понимал, чему некоторые из них сейчас так
радуются. «Наше время пришло! Увы!» - мысленно произнёс он и
заметил, что Ирис снова скептически улыбнулась, словно нечаянно
скользнув по нему взглядом. Наверно, со своим недоумением на лице в
такой «великий» день он выглядел глупо, и он собрался уже проявить
рвение достойное рыцаря и слушать Магистра дальше, но собрание
неожиданно закончилось. Так, как обычно оно и заканчивалось.
Словами клятвы, которые каждый в этом зале знал наизусть:
« Из мёртвого мира в женском облике придёт
Несущий великое знание и Обладающий голосом. Он отдаст свою
душу, своё тело и свою кровь тем, кто будет любить его, будет
предан ему, будет благодарен ему, чтобы исчезнуть в них
и возродить погибших. Быть достойными его жертвы
клянёмся! »
Феликс чувствовал себя идиотом каждый раз, когда приходилось
прижимать к сердцу сжатую в кулак правую руку и вливаться в этот
стройный хор мужских и женских голосов. А он только собрался быть
примерным рыцарем!
К счастью, это было самое короткое собрание Ордена за всю
его историю.
— Вы знаете, что делать! — сказал Магистр
и вышел.
— Остаётся Первый круг, остальные свободны! — предупредил
Командор.
И только после этого заскрипели по полу отодвигаемые стулья, и
те самые «остальные» негромко переговариваясь, начали покидать зал.
Феликс выскочил одним из первых, успев заметить укоризненный взгляд
Ирис. Но он так уже привык, что она вечно его осуждает, что не
придал ему значения. Тем более, он действительно торопился, потому
что хотел поговорить с отцом.
— Папа! — окликнул его Феликс в коридоре.