Тогда меня выгнали с работы, и мне было нечем платить за аренду квартиры. Я не стала юлить и сразу объявила своему арендодателю о возникшей проблеме, зажмурилась, ожидая неприличных предложений или пенделя под зад. А он выдал:
— Живи ещё месяц бесплатно, но окажи мне одну маленькую услугу.
Упс, сейчас отсосать попросит, подумала я тогда и открыла глаза, невинно хлопая ресницами. Он переминался с ноги на ногу, смущался и долго не решался рассказать, что ему от меня надо. Я не выдержала молчания – уж слишком сильно хотелось услышать о моей сексуальной привлекательности. Хоть и из уст сорокалетнего мужчины с плешкой на голове. А потом выдать ему пощечину и гордо удалиться с видом оскорблённого достоинства.
— Так какую услугу вы хотите от меня получить?
— Кристина, у меня есть мама. Ей 78 лет и она мечтает увидеть внуков. Ну или хотя бы мою невесту. Я понимаю, что вы совсем молодая женщина и вам не нужны проблемы, но не могли бы вы изобразить мою девушку? Мама очень больна, она сейчас в больнице и врачи ничего не обещают. Я хочу, чтобы она умерла спокойно, не беспокоясь о моём будущем.
Дяденька чуть не плакал. Мне даже стыдно стало за то, что я не бесплатно ему помогаю, а за крышу над головой. Позднее я верну ему деньги за аренду, но тогда мне его предложение показалось манной небесной – меня на улицу не выгонят! По крайней мере пока.
***
— Здравствуйте, меня зовут Кристина. Как вы себя чувствуете?
В общей палате невыносимо воняло больницей, страданиями и смертью. Нет, там хорошо прибирались – чистые палаты и приличная еда, но я же из понаехов. И очень впечатлительная. Я помню больнички в своём городе с обваливающимся потолком, ржавыми утками, десятками больных тел, скинутых в одной комнате... Надеюсь, сейчас таких больниц нет, но свою детскую фобию я вряд ли когда-нибудь поборю.
— Милочка, подойдите ко мне поближе. Какая же ты красивая. Вадик, вы уже определились с датой свадьбы?
Старушка лежала на белом хлопковом белье и пыталась со всех сил рассмотреть меня глазами, повреждёнными катарактой. Я подошла максимально близко и взяла её за холодную, трясущуюся руку.
— Мама, как только ты поправишься – мы сразу поженимся, - Вадим Геннадьевич с трудом сдерживал слёзы.
Не удивительно, что он в свои сорок одинок – никто не любит плачущих мужчин. Мне тут же стало жутко стыдно за свои мысли, я наклонилась к старушке и поцеловала её в щёку.