Узнав о беременности, она написала письмо Алексею, надеясь, что оно застанет его в Каире, который должен был стать последней остановкой российской делегации в рамках этой очень плодотворной поездки. Но её природная нетерпеливость подсказала Фире, что лучше всего будет сообщить ему эту новость лично. Она собрала вещи и отправилась в Москву. Воссоединение удалось. Он отвёл её в ЗАГС и они в срочном порядке поженились. Его последним желанием было то, чтобы Фира отправилась с его родителями назад в Екатеринбург, где они бы позаботились о ней и их ребёнке.
Несмотря на весь драматизм этой истории, она произвела на меня неизгладимое впечатление. Мне вдруг захотелось встретить девушку, влюбиться в неё и построить семью, в основе которой, помимо любви, лежало бы взаимоуважение, общность интересов и целей, совместное движение вперёд. Я спросил у Фиры: "Ты не жалеешь, что всё так получилось?" Она посмотрела на меня. Даже с приглушённым светом я мог разглядеть грусть в её глазах. Придвинувшись поближе и взяв меня за руку, Фира произнесла слова, которые я однажды скажу своей будущей жене спустя год после появления на свет нашего первого ребёнка: "Каждый день я смотрю на своего сына и вижу в нём продолжение человека, значение которого для меня невозможно переоценить. Если я о чём-то и жалею, то об отсутствии сиквела."
Одной из главных особенностей нашего офиса было то, что он находился на первом этаже и был оснащён большой стеклянной дверью, сквозь которую беспрепятственно можно было наблюдать наш коридор. Здесь мы оставляли свою верхнюю одежду, а кто-то (в основном, представительницы прекрасного пола) использовал это помещение для хранения более удобной, чем их основная, сменной обуви, в которую они по утрам переобувались. Данная концепция не нравилась мне ещё со школы, хотя я прекрасно понимал всё её преимущества. Но в силу своей предвзятости и, конечно же, своей лени, рабочий день я проводил в том же самом, в чём проделывал путь до офиса.
Прозрачность была не единственной супер-силой нашей входной двери. Гораздо более удивителен был тот факт, что она постоянно притягивала любопытных прохожих. Чуть-ли не каждую неделю случались истории, когда люди с улицы заходили к нам утолить свою жажду знаний. Кто-то горел желанием выяснить, почему за стеклянной дверью стоит шкаф, набитый обувкой. Кто-то принимал нас за арт-галерею, потому что на одной из коридорных стен висела масштабная репродукция одной из картин Кандинского, любимого художника Алёны. Другие же заходили исключительно в ситуациях, когда в коридоре находился один из моих коллег.