Зеленоглазка вскинулась, тут же концентрируясь на ректоре.
- Да?
- Мы не можем бросить вас на произвол судьбы, да и Камень ничего просто так не делает. Поэтому, позвольте предложить вам работу.
- Я вас внимательно слушаю, - девушка поддалась вперед.
А вот меня обуяло нехорошее предчувствие, кажется, лорд Цениан готовился нас поразить, и я даже почти угадал, как именно.
- Не хотите ли занять пост ректора Школы?
Шандор выпучил глаза. Агрима вскочила на ноги. Армель всплеснул руками, так резко что феникс его души предпочел ретироваться в астрал. Левира беспомощно озиралась, силясь понять, когда это мир сошел с ума. Марк только закатил глаза и никак не прокомментировал. Он, как и я, предполагал нечто подобное.
- Невозможно!
- Немыслимо!
- Лорд Цениан!
- Эвальдос!
Возгласы слились в единый гомон, а ректор улыбался все шире и шире. Он нашел отличное решение своей проблеме и не собирался от него отступать. Ход был грубый, топорный, но, нужно признать, мог подействовать. Поэтому, когда Эвальдос перевел взгляд на меня, молча спрашивая мнения, я лишь кивнул, подтверждая свою готовность подчиниться его безумному плану.
- Это шутка? – обрела голос Кристина.
- Нет, леди Корвин, вовсе не шутка. Вы сами сказали, что умеете управлять чем угодно. Магии в вас нет, но она на этом посту особо и не нужна, - тут он лукавил, но для текущей ситуации не так, чтобы сильно, - поэтому вы подойдете идеально.
- А вы…? – недоверчиво уточнила девушка.
- А я уйду на заслуженный покой, - почти счастливо улыбнулся уже фактически бывший ректор.
- Это неожиданно, - только и сказала зеленоглазка.
- Но вы согласны? – продолжал давить Эвальдос.
Леди Корвин прикрыла глаза, потом посмотрел по очереди на ректора, Левиру, Марка, Агриму, Армеля, Шандора, и, наконец, на меня. Если мне не показалось, то на мне ее взгляд задержался. В кабинете стояла мертвая тишина. Все понимали, что шаг беспрецедентный, но лорд Цениан имел на него право. По Уставу Школы он мог назначить преемника. Да, Совет должен будет его утвердить в течение трех месяцев, но хотя бы временно она могла сыграть эту роль.
У каждого был повод возразить, опротестовать решение уже точно бывшего ректора, но никто не промолвил и слова. У каждого из нас были свои причины и для молчания.
Хрипотца в голосе прорезалась сильнее, когда Кристина твердо ответила: