Что это вообще такое было?!
И что за дерганные реакции у недоассистента? Ему настолько противно находиться рядом или… или все совсем наоборот? Момент был почти шоковый, слишком резкий, чтобы сразу осознать все детали случившегося, но… Черт возьми, из колеи он выбил нас обоих. Странными были не только реакции Тайлара, но и мои собственные – чересчур острые, почти на грани.
Сумбур в голове все не хотел укладываться, в некотором тумане прошел весь день. Балавр избегал меня старательней, чем торговец налоговиков, прикрывшись своими редкими преподавательскими обязанностями, а я все не могла ни на чем толком сосредоточиться, пытаясь разобраться в собственных, совершенно неуместных эмоциях. Ночь провела почти без сна, прокручивая те несчастные несколько секунд снова и снова, попеременно пытаясь убедить себя то в чувственности момента, то в бредовости недомечтаний и переразмышлений.
Под утро преисполнилась решимости поговорить и расставить причитающиеся точки над всеми буквами алфавита. Раз уж я теперь официально ректор, то и уволить могу. Без особого объяснения причин. Уже и речь заготовила, о том, что мы явно плохо совместимы, что у нас не получается сработаться, вот только все планы и разумные намеренья перевернуло еще одно письмо, поджидающее на ректорском столе.
На этот раз без вензелей, печатей и подписей.
Анонимка.
«Вы заняли не свое место. Уйдите или умрите».
Точно и по существу, нечего сказать. Всего две короткие фразы, но от них веяло самой настоящей угрозой, той, от которой пробирает до костей, поэтому на этот раз я не стала строить из себя сильную и независимую.
- Лорд Вашх! - моим криком можно было и мертвого разбудить, не то, что дозваться до сидящего в приемной ассистента.
- Госпожа ректор? – он появился почти мгновенно, со своей извечной ледяной маской вместо лица.
- Лорд Вашх, кто это доставил? – протянула ему белый конверт без опознавательных знаков.
- Не могу сказать, нет обратного адреса.
- Это я и сама вижу. Откуда оно? Как появилось на моем столе?
- Вместе с корреспонденцией… - начал Тайлар, а потом осекся, - нет, утреннюю корреспонденцию я вам еще не приносил.
Вот теперь балавр насторожился:
- Оно было на столе?
- Именно. И если не вы его положили, то у меня тогда серьезные вопросы.
- Что в письме? – об его тон можно было порезаться.