Про мост я слышала - большие деньги на очередной пафосный проект. Хотя, если не разворуют, должно выйти красиво.
- Второй тоже из строителей, но все больше молчит... Третий ихний пропал аккурат два дня назад, - продолжал оборотень. – С тех пор они его больше не видели.
- И не увидят, - отозвалась я. Потому что уже труп. – Можно мне… взглянуть?!
- Ликусь, - начал Степан встревоженно, – ты только поосторожнее!
- Поверь мне, я буду очень-очень осторожна! - фыркнув, сообщила нахальному оборотню, затем шагнула в комнату с облезлыми коричневыми обоями.
…Двое, на запястьях пластиковые сцепки. Один прицеплен к проржавевшей батарее, сидит на голом полу. Второй – к деревянной ручке единственного, грязного до жути кресла, давно уже потерявшего свой цвет. «Заботливый» оборотень все же включил пленникам старенький телевизор, выбрав канал с очередной серией бесконечного эпоса «Ментовских Войн».
На подоконнике гундосил старенький радиоаппарат.
Мужчины, оба лет так под сорок, один темноволосый, чуть более смугловатый, чем местные, а второй – белобрысый и наглый – увидев нас, запротестовали, перекрикивая «Ментов» и музыку, требуя сейчас же их отпустить.
- Тише! – приказал им Степан.
Я тут уже окунулась в магические потоки, настраиваясь на работу. Старенький телевизор пошел волнами, радио зашипело рассерженной кошкой. Степан взглянул на оборотня, и тот понятливо выключил забастовавшую технику.
Подошла к первому, тому, что возле батареи. Опустилась перед ним на корточки, из-за чего темноволосый шмыгнул носом, отодвигаясь от меня – хрупкой по сравнению с ним, в неподобающем к случаю желтом платье – как можно дальше. Настолько, насколько позволял пластиковый браслет. Похоже, интуитивно почувствовал ведьму.
- Смотри мне в глаза, - приказала ему. – Как тебя зовут?
- М… Матей, - запинаясь, произнес он. – Я… Я ничего не знаю!
И вновь забормотал, затвердил, что ничего, ничего не понимает! Ничего не делал и ни в чем не виноват. У него семья, дети, и он приехал сюда… Деньги! Ему очень нужны деньги, поэтому он работает на стройке как проклятый. С утра до вечера, и все, все до последней копейки посылает на родину, своей семье.
- Этот ни к чему не причастен, - покачав головой, сказала стоявшему за моей спиной Степану. – Отпусти его! Обычный человек, есть чуток Дара, но на Десятое посвящение не тянет. Он ничего не видел и не знает. Все эти дни ходил на работу, затем сидел дома.