— Ну да, в Порхове дед остался, — пробасил внучок, голос его
потеплел. — Двор там у нас, возле крепости самой. Каждое лето там
проводил, хорошо у нас. Псарня, курятник... Жрать хочу.
Похоже, что умственные способности уменьшились прямо
пропорционально весу. А манера переключаться на другую тему
усугубилась. Причем в сторону гастрономической одержимости.
— Ладно, пойдем, — хлопнул я его по плечу со всей дури.
Дэн не то что пошатнулся, вообще не заметил, только с
готовностью разулыбался. Я всмотрелся в добродушно-пугающие черты
лица. Узнаваемость легкая осталась, но вкупе с габаритами вряд ли
его кто-нибудь сейчас узнает. Была из нас пара умный и пугливый,
стала... Умный и здоровенный.
Возможно потом стоит сварить ещё одно зелье, для прокачки
интеллекта. Бросив беглый взгляд, я отложил эту мысль. Разберемся
сначала с одним побочным эффектом. Посмотрим, может у него от
голодухи помутнение.
Напарник вынес дверной косяк, забыв о своих новых размерах. И
часть каменной кладки заодно. Виновато развел руками и перед
следующей дверью пригнулся. Но плечи всё равно задели и не стало
второй рамы. Я шел следом и с отеческой гордостью наблюдал за
разрушениями. Ну, библиотека, теперь держись!
Княжеские палаты, внутренний город, зал малого
Совета
Князь Прохор Шуйский нервно расхаживал по помещению, потея и
краснея. Слишком резво для своего роста и объемов. Но его обуревала
такая буря эмоций, что он позабыл и об отеках ног, на которые вечно
жаловался, и об астме. Он очень не хотел терять своё положение.
Остальные сидели по своим местам, но неспокойно. Ерзали,
смотрели на часы, листали что-то судорожно в телефонах. И старались
не обращать внимания на парня с обгоревшей и раскуроченной рожей,
сидящего на скамейке в стороне.
Двери зала распахнулись и внутрь зашел Волконский. Быстро
проследовал по ковровой дорожке, задержался перед креслом великого
князя и развернулся лицом к присутствующим. Наследника вновь не
позвали и теперь это явно грозило неприятностями. Но ослушаться
великого князя Новгородского никто не посмел.
— Сядь, — раздраженно приказал он маячившему перед глазами
Шуйскому.
Дождавшись, когда князь устроится в своем кресле, Волконский
бросил хмурый взгляд на парня и недовольно цокнул.
— Всё просрали... — ругнулся он очень тихо, знаменитая выдержка
ему отказала на мгновение.